Аскар Абдразаков: «Я прошёл путь от монтировщика до министра»
Впервые Аскара Абдразакова я увидела в декабре прошлого года в Мариинском театре, где он исполнял партию царя Салтана в опере Римского-Корсакова. В своей роли сначала жестокосердного, а после раскаявшегося правителя солист Мариинки был более чем убедителен. В Красноярске же он предстанет перед публикой в несколько ином качестве. Он станет одним из солистов в новой постановке театра — “Реквиема” Верди, премьера которого станет продолжением программы ежегодного фестиваля “Парад звёзд в оперном”. Артист приглашён в качестве гостя не случайно. Нынешний фестиваль посвящён памяти оперной дивы, народной артистки СССР Ирины Архиповой, которой в этом году исполнилось бы 90 лет. Абдразаков — ученик “царицы русской оперы”.
— Это да. Один Мефистофель чего стоит. Но зато басам чаще всего достаются роли царей и королей — Борис Годунов, Филипп. Царь Салтан из сказки Пушкина — тоже личность неоднозначная, жестокая, он отправил свою жену и сына на верную гибель, закатав в бочку. Надо сказать, что “Сказка о царе Салтане” — не просто прелестная детская сказочка. В основе её более древний сюжет и глубокие, скрытые смыслы. Если обратиться к истории создания сказки, то Пушкин не описывал чудесную историю спасения. На самом деле царевич и царица не выжили. А место, где они якобы вышли на сушу, остров Буян, — это загробный мир. Именно там и происходят диковинные события. Так что это довольно грустная история. Это читается не только в оперной постановке Мариинского театра, но и у Пушкина, и у Римского-Корсакова. Я давно прочувствовал всю трагедийность ситуации и рад, если этот драматический пласт считывается зрителем.
— Что значат для Вас уроки Ирины Архиповой?
— Встреча с ней — это, конечно, подарок судьбы. Я очень ценю уроки моего уфимского педагога — в институте искусств я учился у Муртазиной, она замечательный мастер, которая дала мне основу в профессии, у неё великолепная школа, и я ей безмерно благодарен. А в класс Ирины Константиновны поступил уже после окончания института — приехал на стажировку в Московскую консерваторию. Она сама пригласила меня, что было очень приятно. Её уроки для меня очень дороги. Мы говорили не только о музыке, но об искусстве в целом. Что я считаю главным даром, который получил от Ирины Архиповой, — она научила быть меня откровенным как на сцене, так и в жизни. Никогда нельзя выходить к публике пустым. Всякий выход должен быть, как будто это твоё последнее выступление.
“Реквием” Верди очень любила петь Ирина Константиновна. Мы с ней пели его неоднократно. Я буду исполнять это произведение, в первую очередь, в её память. Но для меня это будет светлая грусть, потому что буду не только оплакивать её уход, но и вспоминать те радостные, прекрасные моменты нашего общения, сотворчества, которые она мне подарила. Я буду вспоминать, как мы вместе работали на этой музыкой, пропевали какие-то кусочки… Как она меня познакомила с Георгием Васильевичем Свиридовым…
— Ваш отец был известным режиссёром, тем не менее вы с братом (Ильдар Абдразаков — солист Мариинского театра, бас) стали оперными певцами…
— Мне кажется, что это закономерно. У нас была очень творческая семья, все певучие, с хорошими голосами, видимо, в нас с братом этот потенциал и реализовался. Первым, как старший брат, на профессиональную стезю стал я. Причём никто меня не принуждал к музыке. Я даже в музыкальной школе в детстве не учился. Поэтому, чтобы наверстать упущенное — те азы музыкальной грамоты, которые обычно дают в школе и училище, — поступил на подготовительное отделение института искусств. Ко второму курсу уже полностью понял, что это дело — моё, что нельзя останавливаться, нужно ставить цели и добиваться результатов. Я стал участвовать в конкурсах, мне хотелось выйти не только на российский, но и на мировой уровень. И мне кажется, это удалось. Только останавливаться ни в коем случае нельзя, нужно идти дальше, пополнять репертуар. Мне доставляет удовольствие не только выступления, но сам процесс подготовки, репетиции.
— С братом Вам удавалось выступать на одной сцене?
— Да, конечно. Первый опыт совместного выступления случился в Вашингтоне. Дирижировал Пласидо Доминго, мы пели “Дон Жуана”. Это было очень весело: два брата, два баса исполняют прекрасную музыку, партии — Лепорелло и Дон Жуана. Мы, можно сказать, “зажгли” и получили массу удовольствия.
— Я быстро это понял. Профессия певца требует огромной работы, отдачи, причём ей нужно заниматься ежедневно. Как только ты остановился, сразу теряется то, что ты нарабатывал долгие годы. Ты не только можешь потерять ведущие роли, но и вообще профессию. В какой-то момент я понял, что пение, опера для меня намного важнее, мне очень хотелось петь. Совмещать же роли в театре и пост чиновника, увы, невозможно. Я решил, что министром можно стать и позже, выйдя на пенсию. В общем, сделал выбор. И не ошибся.
— А в министры-то Вы вообще зачем пошли?
— Мне хотелось поднять престиж республики, наладить культурные связи со столицами. В какой-то мере и на какой-то период мне это удалось — в Башкирию приезжали с гастролями Спиваков, Гергиев, прошёл международный балетный фестиваль, шаляпинский фестиваль. Сейчас, увы, всего этого нет. Но опыт работы во властных структурах не прошёл даром, думаю, что он мне пригождается так или иначе. Правда, желание вернуться в ряды госуправленцев у меня больше не возникает, хотя в искусстве я знаю и понимаю всё, начиная с самого элементарного. Меня трудно обмануть. В театре я начинал с монтировщика сцены — подрабатывал, когда учился в вузе. Так что я прошёл путь от монтировщика до министра.
— Случалось ли Вам работать с Дмитрием Хворостовским — оперным певцом, имя которого известно всем красноярцам?
— Случалось. Последний раз мы выступали на концертах, приуроченных к его пятидесятилетнему юбилею. И в Москве, и в Санкт-Петербурге. Кстати, я ваш коллега — веду авторскую передачу на радио “Орфей”. Она называется “Гримерка “Орфея”. Так вот, когда-то гостем моей первой передачи стал именно Дмитрий Хворостовский.
Марина ЯБЛОНСКАЯ
"Городские новости" №3122, 12.02.2015 г.
