Маша, какая ты классная!
Фарфоровая хрупкость, озорная улыбка и стойкий характер настоящей балерины. Давайте знакомиться: Мария Куимова — прима-балерина Красноярского государственного театра оперы и балета.
— Ну да, балет в моей жизни с самого рождения. И я сознательно выбрала балет, хотя видела, какой тяжёлый труд за всем этим стоит.
— С какой партии началась ваша жизнь в Красноярском театре оперы и балета?
— Ещё на третьем курсе училища (Красноярский хореографический колледж) я успешно станцевала Мари в балете «Щелкунчик» в постановке Сергея Боброва. После окончания училища была принята солисткой в балетную труппу и сразу же начала работать над партией Антигоны в балете Сергея Рудольфовича «Дочь Эдипа» (прим. — С. Р. Бобров — художественный руководитель Красноярского театра оперы и балета). Это был стремительный ввод, и партия сложнейшая, а я совсем ещё молоденькая балерина. Было очень трудно! Это ведь не классическая постановка, и там такая сложная пластика! Антигона не выходила у меня из головы ни днём, ни ночью, я не забывала о ней ни на минуту и танцевала, танцевала, репетировала бесконечно. Училище я окончила в апреле, а в мае уже станцевала премьеру «Антигоны» на сцене Красноярского оперного. Это был 2002 год. А в августе с этим балетом уже поехали на гастроли на Кипр. Там мы выступали в античном амфитеатре на открытой сценической площадке. Самое подходящее место для греческой трагедии! Правда, танцевать пришлось на каменной плитке без специального покрытия. Но это незабываемое впечатление!
«Мне ближе роли характерные…»
— Говорят, что «Лебединое озеро» — это негласный экзамен для балерины на звание примы. Когда готовили партию Одетты-Одиллии, когда танцевали, вы знали об этом?
— Да, я знала об этом. «Лебединое озеро» я станцевала в 2004 году. Одетта-Одиллия действительно очень сложная партия технически, потому что требует выносливости, отточенности классических движений и эмоциональности, потому что нужно показать две стороны: светлую и демоническую. «Лебединое озеро» я станцевала уже много-много раз.
— А если выбирать между Одеттой и Одиллией, кого выберете?
— Одиллию, однозначно. Мне интереснее её танцевать, хотя на самом деле все спектакли я танцую с удовольствием.
— Правильно ли я поняла, что характерные партии вам ближе?
— Признаюсь, что мне, действительно, больше по душе Кармен, Китри («Дон Кихот»), Эгина («Спартак»), та же Антигона, хотя она совсем другая. И новые партии — Клитемнестра в «Электре», Хозяйка Медной горы в балете «Каменный цветок».
— Всех этих героинь объединяет темперамент. Ваш?
— Наверное, и мой тоже. Но прежде всего это, конечно, темперамент самих героинь. Мне очень нравятся эти партии, мне интересно над ними работать, каждый из этих образов можно раскрыть буквально сразу, с первых минут. Хотя, конечно, они все очень и очень разные.
— А романтическую красавицу, «просто» принцессу танцевать неинтересно?
— Я бы сказала: не так интересно. Принцессы Аврора и Флорина в «Спящей красавице», Мари в «Щелкунчике», Одетта — они все как бы одинаковые, скроены по одному шаблону. Иногда хочется и Аврору станцевать, побыть легенькой, изящненькой, красавицей. Но мне всё же ближе роли характерные. Та же Эгина — яркая, броская, манящая! Или Мачеха в «Золушке». Эта партия танцуется на каблучках, и мне было очень интересно её танцевать — лепить образ. Никто не ожидал от меня такого, потому что долго считалось, что я хорошая лирическая героиня. А вот после премьеры все подходили и говорили: «Маша, какая ты классная!»
— Мария, а кого бы еще вам хотелось сыграть?
— Хотела бы станцевать Никию в «Баядерке». Очень интересная партия. Я вообще люблю «Баядерку», это необыкновенно красивый спектакль. Сейчас я там исполняю партию принцессы Гамзатти.
«Я всегда стремлюсь к тому, чтобы в роли было какое-то развитие»
— А чему сегодняшняя Мария Куимова больше уделяет внимания — технике или эмоциональной составляющей образа?
— Я стараюсь уделять внимание и технике, и эмоциональной стороне образа, работаю и над тем, и над другим очень тщательно. Без этого никак. В наше время выехать только на технике или, наоборот, на эмоциональности невозможно. Это две стороны, неотделимые друг от друга. С техникой у меня всё в порядке, я много занимаюсь. Если этого не делать, то чисто технически ты просто не сможешь станцевать спектакль.
— Сколько репетиций у вас бывает в день?
— У ведущих балерин репетиции дважды в день — утром и вечером. Количество репетиций зависит от количества ближайших спектаклей. Обычно станцевавши один спектакль, начинаешь подготовку к другому. К балетному форуму я подготовила Клитемнестру в «Электре» и Хозяйку Медной горы в «Каменном цветке», теперь репетирую Сванильду в «Коппелии». В этой партии я могу показать и отличную технику, и характер. С ней я выйду на сцену 1 ноября, для меня это будет премьерный спектакль. А 28 октября я танцую «Лебединое озеро». Так что времени совсем мало, очень сжатый график. Вот завтра, например, у меня три часа утренних репетиций.
— Маша, вы станцевали много классических партий не по одному разу, и, наверное, их уже можно танцевать «на автомате»?
— Ну что вы, каждый спектакль всегда танцуется по-новому. Понятно, что когда танцуешь партию много-много раз, она у тебя уже и в ногах, и в теле. Но в любом случае ты начинаешь этот образ как бы заново. Я всегда стремлюсь к тому, чтобы в роли было какое-то развитие. Поэтому и каждый спектакль отличается: где-то может поменяться порядок, может быть другой актёрская игра, настроение, да много бывает всяких нюансов.
— Хозяйка Медной горы в «Каменном цветке» привнесла что-то новое в ваш творческий багаж?
— Каждая роль — всегда что-то новое. Готовя партию Хозяйки, я много работала над пластикой. Ведь здесь нужно держать линию, позу, передать эмоцию. У Хозяйки должны быть очень выразительные руки, жесты, необходимо показать не только цепкие, хищные движения ящерки, но и что за этими движениями стоит. Над этим мы с моим педагогом Верой Николаевной Суровцевой много работали. Хочется верить, что всё получилось.
«Ты входишь в роль, чувствуешь энергетику зрительного зала — всё это даёт невероятные силы и нужную экспрессию»
— А Юрий Николаевич Григорович видел вас в этой роли?
— Меня — нет. В день премьеры «Каменного цветка» танцевала Аня Оль. Так что мою работу Григорович не видел.
— А Эгину в «Спартаке» вы готовили с самим Григоровичем?
— Да, на этой постановке я впервые работала с таким мэтром, как Юрий Николаевич Григорович. Он приезжал несколько раз, что-то менял, корректировал, делал какие-то свои пометки и на премьере был, видел меня в роли Эгины.
— Как-то отметил? Похвалил?
— Григорович, в общем-то, никого особо не хвалит. Но мою Эгину многие хвалили. В 2010 году мы показывали «Спартак» на I всероссийском балетном форуме, и многие балетные знаменитости отметили не только высокий уровень красноярской балетной труппы, но и мою Эгину. Для меня это самая интересная партия — умная, сильная женщина, которая направляет своего мужчину. Здесь всё совпало: и потрясающая музыка Хачатуряна, и постановка Григоровича, и мой партнер Кирилл Литвиненко. Вообще, я поняла, что героини балетов Григоровича очень близки мне по ощущениям, состоянию, и технически, и актёрски. Эти партии «ложатся» на моё тело, на мой характер, мой темперамент.
— А какая постановка оказалась для вас наиболее сложной?
— Из новых, наверное, «Электра». Это кровь, убийства, борьба за власть —. столько страсти, такое напряжение! В «Электре» хореография Сергея Рудольфовича и музыка, наполненная эмоциями, — такой балет плохо танцевать нельзя. Энергетически и технически очень тяжёлый спектакль.
— Много ли у вас было партнёров по сцене?
— Нет, немного. Танцевала с Андреем Асиньяровым, с приглашёнными солистами из Большого — заслуженным артистом России М. Перетокиным, народным артистом России А. Уваровым, заслуженным артистом России Ю. Клевцовым, с премьером Михайловского театра Иваном Васильевым. Сейчас мой партнёр — Кирилл Литвиненко. С ним мы давно танцуем в паре, понимаем друг друга с полувзгляда, полужеста. Нам легко вместе танцевать.
— Значит, вопрос «С кем чаще хочется выходить на сцену?» отпадает сам собой?
— Да, поскольку мы не только вместе танцуем, но и в жизни вместе.
— Волнуетесь перед выходом на сцену? Или уже привыкли?
— Нет, к этому привыкнуть невозможно. Я в театре танцую уже 10 лет, но волнение присутствует всегда. А вот когда уже выходишь на сцену, всё становится на свои места: ты входишь в роль, чувствуешь энергетику зрительного зала — всё это даёт невероятные силы и нужную экспрессию.
«Языкового барьера для балета не существует»
— Маша, вы танцевали на сценах многих стран — в Англии, Японии, Италии, Мексике, Чехии, Словакии, Греции. Мешает ли языковой барьер? И насколько трудно выступать перед иностранным зрителем?
— Нет, конечно, как такового языкового барьера для балета нигде не существует. Это искусство не имеет границ. Но условия, конечно, отличаются: наши выступления проходят, как правило, на небольших сценах, обычно там холодно, отопления нет, в день мы даём несколько представлений. Но наши спектакли там проходят с аншлагами. За границей классические балеты всегда воспринимают очень хорошо.
— О балете говорят, что это роза с шипами. За 10 лет вы успели почувствовать эти шипы?
— Мне, наверное, повезло. Безусловно, я слышала о зависти, конкуренции, склоках, которые происходят в театрах. Даже о стекле в пуантах. Но в нашем театре ничего подобного и близко нет. Бывает, случаются какие-то небольшие недоразумения, но всё это быстро разрешается. Меня, во всяком случае, ничего такое не коснулось. Я люблю свою работу, это моя жизнь, это моя детская мечта, которая, к счастью, осуществилась.
— Мария, желаю вам почаще выходить на сцену, радовать зрителей, дарить людям красоту. Хочу пожелать вам новых, интересных балетных партий. А зрителям — в очередной раз прийти на спектакли Красноярского театра оперы и балета, где вы танцуете.
Галина ОЛЬХОВСКАЯ
«Красноярская версия» №256, 24.10.2012 г.
