Что шьют из метанита, туаля, эксельсиора?
Инна Зайцева заведует мастерскими Красноярского государственного театра оперы и балета. Под её руководством в девяти цехах столяры, бутафоры, декораторы, мастера пошива женской и мужской одежды создают иллюзию любой исторической эпохи, вводят в заблуждение юного и искушённого зрителя.
— Еда у нас в основном из папье-маше, фрукты пластмассовые, — признаёт Инна Зайцева. — Если артист по сценарию на сцене съедает что-то, как, например, мандарин в опере “Любовный напиток”, то театр покупает фрукты. Есть спектакли, в которых к еде привлечено внимание зрителя. Поэтому надо делать как можно более правдоподобную бутафорию. Как-то мы изготовили кусок сала для спектакля. Получилось как настоящее. В опере “Паяцы” солисты рассматривают и бросают жареного цыплёнка. Он у нас из поролона, покрыт краской, имитирующей зажарку, копчение.
Многие зрители помнят, как много яблок было в саду в опере “Евгений Онегин”. Для премьеры закупили настоящие яблоки, смешали с пластмассовыми, чтобы слушатели оперы почувствовали аромат сада со зрелыми яблоками. Сейчас в спектакле используются только пластмассовые яблоки, причём часть из них — это шарики оранжевого цвета.
Зрители — особенно женщины — акцентируют внимание на украшениях персонажей: колье и диадемы производят впечатление подлинных драгоценностей.
— Драгоценности для некоторых спектаклей артисты надевают свои, — говорит Инна Геннадьевна. — Они подбирают себе украшения для партии Кармен, например. Но совершенно точно у них нет древнеегипетских украшений, достойных дочери фараона. К недавней премьере “Аиды” мы использовали для создания драгоценностей материалы от пластмассовых перламутровых камешков до кристаллов Сваровски. Египетские головные уборы сделаны из папье-маше, украшены стразами. Ювелирной мастерской у нас нет. Колье в стиле XIX века — это бижутерия. Мы подбираем её в магазинах и дорабатываем в мастерских.
Роскошные костюмы артистов театра оперы и балеты — тоже с секретом. Это только кажется, что Виолетта или Татьяна Ларина затянуты в корсеты. Стройность силуэта, выправка создаётся за счёт внутренней шнуровки, внутренних застёжек. И к этому добавляются внешние детали, позволяющие затянуть одежду по фигуре. “Артисты должны чувствовать себя в костюмах комфортно, легко брать дыхание при исполнении партии, — поясняет Инна Зайцева. — Все детали отделки служат для создания впечатления у зрителя. Ярославна не ходила в атласном платье, кольчуга князя Игоря была настоящей кованой, а не связанной на крупных спицах, покрытой специальной краской. Художники по костюмам не стремятся к исторической точности. Их и наша задача — сделать эстетически привлекательной любую историческую эпоху”.
Метанит, крепдешин, туаль, эксельсиор, газ, бархат — вот основные театральные ткани. Их закупают в специальном магазине в Москве. Хотя в последние годы используются ткани из местных магазинов. Но мастера в театре меняют ткани до неузнаваемости при помощи техники батик или аппликации. В опере “Любовный напиток” женские костюмы довольно современные, хоть и в стиле ретро. Но художники по костюмам задумали такой рисунок по ткани, что нельзя было найти и купить. Ткань пришлось буквально расписывать.
— В настоящий момент мы работаем над премьерой “Viva la mamma!” Доницетти,— говорит Инна Зайцева. — Приходится нам применять все навыки, использовать все технологии, чтобы выполнить несколько платьев для мамы Агаты и Примадонны. Хотя это и платьями назвать трудно: конструкции, а не платья. И уже начали готовиться к следующей премьере — опере “Испанский час”. Там все костюмы должны напоминать часы или какие-то детали их механизма.
За несколько дней до премьеры в театре идут репетиции на сцене, прогоны, генеральная сдача. Сотрудники мастерских присутствуют на этих мероприятиях, смотрят, вносят какие-то корректировки, замечая недоделки в своей области. “Очень интересно не только посмотреть спектакль, но и свою работу оценить, — говорит Инна Геннадьевна. — Мы все здесь творческие люди, наша работа совмещает технические навыки с фантазией. И далеко не всегда художники дают нам точные указания. Многие творческие решения появляются в наших мастерских. Мы все сотрудники театра, но у нас особый мир, мы как будто другая театральная семья. В мастерских есть творческие династии, семейные пары. Это говорит о хорошем климате в коллективе”.
В мастерских работают люди разных профессий. Но тонкости работы в театральных мастерских, считает Инна Геннадьевна, можно освоить только на практике, в цехах: “Обычному закройщику из ателье приходится многому научиться, но если человек творческий, то всё у него получится”.
Анна БУЛАВЧУК
"Городские новости" №3147, 30.03.2015 г.
