Бал-маскарад 30-х годов
13 и 14 марта Красноярский театр оперы и балета имени Д. А. Хворостовского представит любителям музыкального театра премьерные показы оперы Джузеппе Верди «Бал-маскарад» – шедевра, в котором на лучших оперных сценах мира блистал Дмитрий Хворостовский. Об особенностях будущей премьеры рассказала режиссер-постановщик Анастасия Касаткина.
– Нам с художником Ксенией Сорокиной показалось уместным перенести действие в 30-е годы прошлого века, в Рим. В сценографии будут использованы элементы древнеримской архитектуры – трибуны Колизея, колонны. Почему именно эта эпоха? С одной стороны, чтобы приблизить сюжет оперы к современности, а с другой – чтобы от нее отодвинуться. Всё гораздо заметнее на расстоянии. 30-е годы – время нестабильное, период между двумя мировыми войнами, правление диктатора Муссолини, его острый конфликт с мафией. Власть менялась, монархов свергали. Это символичное время, и упор в спектакле мы тоже делаем на символы. Цветовую палитру спектакля определит сочетание трех самых драматических цветов – черного, белого и красного.
Выбор временной эпохи определил и стилистику костюмов. Мы взяли за основу работы выдающегося кутюрье Эльзы Скиапарелли – именно она в 30-е годы была самым ярким и необычным мастером в мире моды, стала в ней основателем сюрреалистического направления. Влияние ее стиля будет особенно заметно в костюмах на балу. Как и отражение других ключевых событий и персонажей тех лет: например, паж Оскар будет одет под Чарли Чаплина – это тоже перекликается с тем временем.
– Жанр спектакля обозначен как опера-семистейдж, полуконцертное исполнение. Что имеется в виду?
– На самом деле, статичного в нашей постановке совсем немного. Не слишком активная роль у хора – он будет вещать, в основном, сидя с трибун. Хотя несколько артистов хора танцуют на балу. В музыке почти нет купюр, ни одна сюжетная линия не сокращена. Декорации у нас используются, солистам придется не только петь, но и полноценно играть все сцены. Так что, полуконцертное исполнение заключается, скорее, в символическом решении оперы. В спектакле будет много различных символов. Все секреты раскрывать не буду, но в нашем «Бал-маскараде» очень важную роль играют средства массовой информации – все основные характеристики героев и событий публика узнает из газет. Как, собственно, было и в Италии в 30-х. Да и сейчас немаловажно, как подается информация и как она влияет на человеческие умы, нередко их ослепляя. Центральная идея спектакля в том, что манипуляторы из века в век играют на чувствах людей и побуждают их творить зло ради своих целей. А их жертвами становятся лучшие из лучших, люди с добрыми порывами и сильными, искренними чувствами.
– Это ваша первая работа на большой сцене?
– Да, в Красноярске я начинала как ассистента режиссера, работала во многих постановках. Делала вечера романсов, сцены для «Театральной ночи», в некоторых спектаклях даже занята как драматическая актриса. Собственно, это моя первая профессия, я с 19 лет в театре. Училась в музыкальной школе, пела, педагоги предлагали профессионально заниматься вокалом, но меня это не увлекло. Пошла в драму. Поработала в Березниковском театре, потом попала к Борису Мильграму в его Пермский «Театр-Театр», он как раз набирал поющих артистов для своих мюзиклов, и мне пришлось подучиться вокалу. Параллельно меня пригласили в колледж преподавать вокалистам актерское мастерство. Я ставила с ними музыкальные сказки, детские оперы, фрагменты из опер. В Красноярск меня пригласила к себе ассистентом режиссер Надежда Столбова, мы вместе работали с ней у Мильграма. А приехав сюда, я сама поступила в ГИТИС на музыкальную режиссуру. Так что, можно сказать, к музыке меня вела жизнь.
– Какие задачи ставите артистам?
– Всегда начинаю с предлагаемых обстоятельств. Для меня главное – ситуация, в которой все происходит. Конечно, слушаю музыку, работаю с партитурой. Пытаюсь понять: что движет персонажами, что рождает эту музыку, почему фактура сменилась? Пытаюсь там выцепить жизненную основу. Артисты со мной спорят – мол, я же здесь переживаю, волнуюсь. Я им говорю: чувства за вас сыграет музыка, а ваш герой действует, так как мы действуем в жизни, боремся за своё счастье. Чувства рождаются попутно, их нельзя специально играть, тем более что в арсенале музыкальных артистов есть музыка, которая эти чувства передаёт.
И еще меня волнует работа артиста с музыкальной тканью, важно, чтобы они слышали ее и понимали. Нельзя спокойно ходить по сцене, когда, например, звучит напряженная музыка – в этом будет противоречие. Хотелось бы добиться их полного взаимодействия с музыкальным материалом.
Елена КОНОВАЛОВА
«Опера&Балет» №7, март 2019 года
