Быть русским, принадлежать России
Дмитрий Хворостовский последний раз был в России год назад, а родной город Красноярск не видел около трех лет. Он тогда пожил здесь несколько дней. От души пообщался с родителями, близкими, друзьями. Дал два благотворительных концерта, и надо было видеть, как встречал его зал, как тепло приветствовали бывшие коллеги по провинциальной оперной сцене… И вот – новый визит.
– В каких странах вы работали в последнее время, на каких сценических площадках?
– Совсем недавно побывал на двух фестивалях: «Белые ночи» в Санкт-Петербурге и в городе Миккели в Финляндии. Еще раньше у меня был месячный тур с Ольгой Бородиной по странам Европы. Мы записали с ней на компакт-диск программу дуэтов, и я надеюсь, что меньше чем через год ее можно будет услышать. Не так давно впервые побывал в Израиле – тоже, кстати, на международном фестивале, где участвовало рекордное число музыкантов из России. Там, в частности, исполнялась русская духовная музыка – фрагменты из «Литургии» Чайковского, «Всенощная» Рахманинова. Я пел концерт с Санкт-Петербургским хором Корнеева.
– У вас, казалось бы, все есть – любимая работа, семья, дети. Чего не хватает для полного счастья?
– Не хватает общения с родными и близкими. Разлука с ними и со своей страной сопровождает меня в странствиях по миру, как боль. Но, с другой стороны, этот образ жизни диктуется работой, а без нее я тем более не был бы счастлив.
– Не хотели бы вы резко изменить свою жизнь, обосновавшись где-нибудь в одном театре – Большом, Ла Скала, Метрополитен?
– Нет-нет, для меня невозможен такой вариант. Я не выдержу сидения на одном месте. Раньше, когда был моложе, это имело смысл ради накопления опыта. Сейчас я это делаю, как говорится, на ходу.
– Осталось ли в вас что-нибудь от прежнего сибирского мальчишки?
– Остались воспоминания о тех моментах, когда я был здесь счастлив.
– Дмитрий Александрович, а вы у своей бабушки уже побывали? Наверное, чем-то вкусным накормила…
– Конечно, накормила. У нее самые лучшие беляши, которые мне доводилось пробовать. И шаньги она делает просто потрясающе. С детства не могу забыть ее пироги с капустой, она печет их лучше всех на свете. Ну а если сподобится сделать пельмени, то это – ой-ой-ой!
– Как дела у ваших детей и жены? Как вы переживаете чувство отцовства?
– Рождение детей во многом изменило меня, перекроило жизнь. Наконец, пришло счастье, я просто вне себя от восторга, несмотря на то, что ночи были бессонные, бывают и еще будут. Они ничто в сравнении с той радостью, которая царит сейчас в семье. Моя старшая дочь Машенька – ей 15 лет – превратилась в очень красивую, добрую, славную девушку. Она много помогает нам с младшими. И в то же время у нее есть определенная независимость и свобода.
– Думаете ли вы сейчас о том, кем станут Данила и Сашенька?
– И представляю, и мечтаю. Не знаю, станут ли они музыкантами, но думаю, что к музыке будут иметь прямое отношение. Я сделаю все, чтобы они получили всестороннее образование – не только в области литературы и искусства. Большого опыта воспитателя у меня нет, хотя оканчивал педагогическое училище и был на практике в детском саду и школе. Надеюсь, более планомерное воспитание детям пойдет на пользу. Пока же все происходит спонтанно. Да и дети – они же пока произносят лишь первые слова на английском и русском.
– И какие же слова были вначале?
– Это были междометья, что-то вроде «папа-мама». Кстати, мои мама и папа души не чают во внуках. Да и я очень близок с моими родителями, продолжаю многому учиться у них…
– В вашем напряженном деловом расписании удается выкроить время для отдыха?
– В прошлом году, к сожалению, не было такой возможности, а в этом у меня есть две недели. Их надеюсь провести с семьей. С женой и детьми поедем в Италию, на море.
– Какой подарок для вас самый ценный?
– Цветы после концерта. Особенно если это розы и хризантемы.
Наталия САВВАТЕЕВА
«Труд-Красноярск», 7 августа 1997 г.
