Сцена — другой мир, не связанный с реальностью
— Это миф, что мальчикам, увлекающимся танцами, несладко в школе и во дворе, — уверяет Иван. — Я с друзьями играл в футбол. Никто меня не дразнил и не гнобил. Некоторые хихикали, мол, в колготках танцую. Но я объяснял, что это специальное трико.
— Сначала мне просто нравилось. Но в училище педагог, Юрий Муруев, привил желание и любовь к танцу.
Он с детства выступал и не боялся сцены. Будучи в училище, уже танцевал в театре оперы и балета сольную партию для ребёнка в старой постановке «Щелкунчика». По словам танцора, балет — это не талант или техника. Это желание, помноженное на время, затраченное на работу для достижения своей цели. Плюс фортуна.
— Одна травма — и талантливые люди больше не могут танцевать, — говорит Иван. — Удача должна покровительствовать артисту. Нас относят к особо травматичной профессии. Часто артист на сцене даже не замечает, что получил травму. Спасает, что ноги тренированы и связки укреплены. Обычный человек ходить не может, а ты заматываешь эластичным бинтом ногу и работаешь. Иногда люди танцуют с переломом стопы. За кулисами всегда дежурит медсестра, чтобы оказать первую помощь. Зритель ничего не должен видеть и замечать.
Нет кинжала — задушу!
Новые партии традиционно самые любимые. Сегодня танцор балета репетирует Кота для будущего спектакля «Кот в сапогах». Играет и в текущих постановках. Особое место занимает «Спартак».
— Очень сложный, но интересный для мужчины спектакль, — объясняет Иван. — Совмещает технику танца и драматическую игру. Мне нравится пробовать новое. В спектакле «Ромео и Джульетта» Сергея Боброва Меркуцио танцует вариацию на пуантах (Меркуцио — это мужская партия, а мужчины в балете не танцуют в пуантах, для артистов это новшество.) Было очень интересно это станцевать. Я попробовал — и получилось. К сожалению, сегодня балет нередко превращается в акробатику. Из-за нагромождения трюков уходит чистота исполнения, а где-то и актёрская игра.
Иван уверяет, что сцена всегда что-то корректирует в выступлении.
— Однажды на гастролях в Мексике во время сцены боя в спектакле «Спартак» мой партнёр случайно в прыжке выбил у меня кинжал. А я им должен заколоть партнёра! Середина боя, нож далеко — никто не подаст. В последнюю секунду осенило — я его задушил. Зритель, конечно, ничего не понял. Но вообще, в балете неотработанная импровизация — это балаган.
Пить нельзя!
Несмотря на мнение, что все танцоры балета голодают, Иван не сидит на диетах. Может позволить себе и блины, и пироги. Всё уходит за работой. Ещё к одному мнению, что в балете все — геи, относится философски. Говорит, ориентация не зависит от рода занятий. Да и кроличьи лапки, как в царское время, никто себе в трико уже не подкладывает… Иван признаётся, сцена — другой мир, не связанный с реальностью. После спектакля он обычно ощущает опустошение.
— На сцене выкладываешься полностью, ничего для себя не оставляя. Первые 10–15 минут ничего не воспринимаешь. Всё отходит на другой план. Безумно хочется пить. Каждый раз приходится выждать полчаса, прежде чем сделать глоток. А затем домой, спать. Ни на что другое нет сил. Свободных дней в балете не бывает. 70–80% времени суток занимает работа. Часто сплю 4 часа в сутки. Утром очень хочется поваляться, ничего не делать, дочитать книгу, на которую нет времени и сил. Но надо работать. Когда я начинаю заниматься, то заряжаюсь энергией. Желание танцевать никогда не оставляет меня.
ДОСЬЕ
Иван КАРНАУХОВ родился 13 августа 1983 года в Красноярске. В 2001 году окончил Красноярское хореографическое училище. 2008 год — «Лучшая мужская роль» в балете «Спартак» («Театральная весна»).
Финалист конкурса «Любимый артист» театра оперы и балета. По итогам января набрал более 60% зрительских голосов.
Ксения ЯКУБОВСКАЯ
"АиФ на Енисее" №8, 24.02.2010 г.
