5 и 6 ноября Красноярский государственный оперный театр приглашает на премьеру оперы Л. Керубини “Медея”. “Медея” — это масштабная постановка, в которой кроме солистов оперы, хора и балетной труппы также занята и Образцовая детская оперная студия театра, юные артисты исполнят роли сыновей Медеи. Постановку доверили молодому московскому режиссёру Марии Тихоновой.

— Расскажите, пожалуйста, как Вы стали оперным режиссёром?

— Поскольку я из театральной семьи, у меня была возможность рано выйти на сцену — лет в пять, по-моему. Десять лет я провела в качестве актрисы в театре. Поняла, что хочу сама ставить спектакли. Уже в четырнадцать лет я была ассистентом английского режиссёра Грэма Вика на проекте “Эдип”. А он один из топовых оперных режиссёров. Сотрудничать с ним и прикоснуться к его творчеству — большая честь для меня. Во время совместной работы я и решила, что когда-нибудь стану режиссёром. Опыт работы я приобрела в разных театральных проектах. Первое образование у меня продюсерское. И как продюсер в сфере культуры я уже многое умею. А постановка оперы “Медея” — это мой дипломный спектакль. Я всё ещё учусь. Решила осуществить задуманное и получить режиссёрское образование.

— В мае этого года театр приглашал молодых режиссёров принять участие в творческом конкурсе. Участники ставили фрагменты опер из репертуара театра. По традиции один из конкурсантов получает право поставить оперу на сцене КГТОиБ. Вы тоже завили о себе в каком-то творческом конкурсе?

— В конкурсах я не принимаю участие. Думаю, это не мой формат. Я не представляю себе, как можно за двадцать минут поставить сцену оперы. Мне кажется, получится сырой материал. Я привыкла готовиться заранее. Для меня постановка — это рабочий процесс. Меня пригласили поставить оперу в КГТОиБ.

— Как возникла идея поставить оперу эпохи классицизма, совершенно непопулярную сейчас?

— Выбор материала — это полностью мой выбор. Мне давно хотелось поработать с редким и сложным музыкальным материалом. Красноярский оперный театр будет вторым в России, в котором пройдёт “Медея”. Раньше она была только на сцене Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.

— Чем Вас привлекла эта опера?

— Сюжет оперы известен почти всем. Трагедия “Медея” идёт во многих театрах. И очень популярны мифы об аргонавтах. Но только знатоки искусства знают о том, что Луиджи Керубини создал музыкальную версию знаменитого трагического сюжета. Хотя сам композитор известен своим Реквиемом. А вот даже самая известная его опера сейчас очень редко ставится. Образ Медеи в музыке заслуживает того, чтобы все смогли послушать и оценить творение композитора. Опера неоднозначная, сложная. Сложная в плане вокального материала и психологии. В ней нет коронных арий, концертных номеров, зато есть красивые дуэты. Самое значительное — это собственно музыка оперы. Музыка не оставляет слушателя равнодушным. Может, мне так кажется, потому что я давно работаю с этой оперой, но её музыка становится узнаваемой после первого прослушивания. Луиджи Керубини прожил 81 год. И его сочинения предвосхитили музыку Дж. Пуччини, Р. Вагнера. Я слушаю оперу и узнаю в ней совершенно вагнеровские мотивы. Но как они могли появиться в ту эпоху? Л. Керубини опередил своё время. Это и есть гениальность. Поэтому надо вернуть его произведения на сцену. Они не для эстетов. Они снова должны стать популярной оперной классикой. Слушатели после оперы будут обдумывать всю неоднозначность того, что происходило на сцене.

— Неоднозначность произведения связана с образом главной героини?

— В самом начале работы над постановкой я устроила несколько репетиций с чтением текста, как для драматических актёров. Мы обсуждали смысл фраз, которые произносят герои. И, конечно же, говорили о мотивах поступков главной героини. Я поняла, что у меня две совершенно разных Медеи. Поэтому премьерные спектакли будут разные. Нельзя однозначно сказать, какая должна быть Медея в опере. Солистки Светлана Рацлаф-Левчук и Эка Горстка представляют себе Медею совершенно по-разному. Отсюда и вокальное исполнение разное, и энергетика. В пару к каждой Медее и разные исполнители партии Ясона.

— Вы готовите практически две разные постановки для премьерных составов?

— Костюмы, декорации, мизансцены у нас одни. А вот атмосфера спектакля, психология героев — это зависит от состава солистов. Все знают историю Медеи. И у любого, кто читает, слушает оперу, тем более сам перевоплощается в персонажа этой трагедии, возникают вопросы. Кто Медея? Преступница или жертва? Два дня премьеры у нас будут две истории, две трагические героини.

— Вы много говорите о психологии, об осмысленности каждой фразы персонажа… А оперу ставите на языке оригинала. Как слушатель будет сопереживать, обдумывать происходящее?

— Во-первых, история Медеи, как я уже говорила, известна большинству слушателей по одноимённой трагедии. Во-вторых, мы сделали перевод-подстрочник для слушателей. Поскольку опера не ставилась на русском языке, нет поэтического перевода. Частично я сама переводила клавир. И в Интернете распространён приемлемый перевод. И наконец, команда, работающая над постановкой, сделала всё возможное для создания атмосферы античности. В театре главное — атмосфера.

— Театр рекламирует оперу как проект, над которым работает команда. Что это значит?

— Ещё во время обучения я знакомилась с людьми, с которыми мне хотелось бы сотрудничать. И я рада, что есть возможность ставить оперу именно в команде. Это художники Ирина и Ольга Сид, художник по свету Евгений Лисицын и хореограф Дмитрий Антипов. Начнём с того, что художники придумали образ Древней Греции. Если делать декорации в традиционном понимании, то постановка получится неоправданно дорогой. А у нас Греция — это геометрия и графика во всём: в оформлении костюмов, в игре света и тени, в конструкциях, выполняющих роль декораций. Хореограф проекта поработал над тем, чтобы не было статичных сцен. Кроме того, образ богини мести Эринии у нас решается с помощью хореографии. На сцене будет даже не одна Эриния. Они будут множиться, как нарастающая паранойя Медеи. Вообще, работа с командой близка мне ещё по продюсерской практике.

— А, как у продюсера, у Вас есть идеи по привлечению молодого зрителя в оперный театр?

— Театр должен привлекать своей атмосферой. А спектакли, следовательно, должны быть атмосферными. Тогда нельзя сказать, что оперу можно послушать в Интернете. Кстати, я никогда не выкладываю в Интернет свои постановки. Если говорить об опере “Медея”, то мы привлекаем в театр не только собственно названием оперы, но и обещаем спектакль с использованием современных технологий. У нас задействованы все ресурсы театра. И видео, и свет, и хор детской оперной студии, и балет. Всё это можно увидеть только в театре. Это нельзя представить как видеоверсию постановки.

Анна БУЛАВЧУК
"Городские новости" №3270, 02.11.2015 г.