Призвание – дирижер
Импульсивная, эмоциональная, но очень дисциплинированная. Кажется, женщина, способная управлять оркестром, другой быть не может. Дирижер Алевтина Иоффе рассказала журналу Premium о своем призвании и работе в мужском мире.
– Даже в наше демократичное время женщина-дирижер – редкость. Расскажите, каково это?
– Конечно же, приятно осознавать себя редкостью. Но сейчас женщин в этой профессии становится все больше: Мэри Алзоп, Карен Камменсек, Симона Ян и многие другие. Они возглавляют ведущие театры и оркестры Европы и Америки.
Конечно, профессия дирижера очень разноплановая и сложная. Здесь нужно иметь сильно выраженные лидерские качества, и, что немаловажно, хорошее физическое здоровье. Ведь прокачать и повести за собой 100 человек оркестра, 80 человек хора, солистов, балет достаточно сложно.
Поэтому, скорее всего, вы правы, говоря, что мы редкость. Убеждена, что женщины идут в эту профессию только по призванию, если по-другому просто не могут существовать. Нам часто приходится ломать себя, свою женственность, чтобы быть твердым руководителем. Если ты делаешь выбор в сторону служения, отступать нельзя! Поэтому не даешь спуску ни себе, ни тем, кто рядом. Конечно, такая политика часто приводит к одиночеству и непониманию. Надо ставить памятник тем, кто любит тебя и остается рядом. Я очень ценю этих людей, но мне хватит одной руки, чтобы их сосчитать.
– Существует ли особое отношение коллег по цеху?
– Почему-то мужчин-дирижеров ценят, уважают, восхищаются ими. Хотя они просто мужчины в своей профессии. В большинстве своем имеют жен, которые им готовят, гладят рубашки перед концертом, наливают в антракте чай из термоса и массируют онемевшие плечи! (Смеется.) К дирижерам женского же пола многие относятся скептически. А мужчины-дирижеры просто считают себя обязанными высказать свое неодобрение. И окружающие частенько говорят: «Поперла в эту профессию, так пусть сама и выгребает! Выгребет – молодец, нет – слабачка!» Какой там чай из термоса в перерыве! (Смеется.)
Красивые, образованные, воспитанные, выносливые, быстрые, хваткие, стратегически мыслящие, с абсолютно лидерскими качествами (присущими далеко не всем мужчинам). Многие еще умудряются совмещать эту профессию с семейной жизнью, что говорит о легкости восприятия бытия и хорошем чувстве юмора! Поэтому не могу сказать, что у нас демократическое общество, если вы имеете в виду равноправие полов. Но это уже отдельный вопрос.
– Вы много гастролируете. Замечали разницу в разных странах по отношению к работе?
– Конечно. Менеджмент в бизнесе классической музыки для нашей страны – понятие инопланетного происхождения. Не хочу показаться ханжой, но мне повезло поработать в одном из крупнейших театров США. Там все расписано по минутам и распланировано на несколько лет вперед. Каждая служба отвечает за свое дело, работают узкие специалисты, а не дилетанты-многостаночники, энтузиасты, на которых все держится.
Что касается музыкантов, у нас странный народ: талантливые, яркие, хорошо обученные, но, пока не рявкнешь, причем так хорошо, по-русски, люди чувствуют себя, мягко скажем, расслабленно. На Западе же, если ты посмотришь неприветливо, то тебе сделают замечание. А потом будет зависеть от тебя, не потеряешь ли ты работу. Можно ведь строить из себя великого тирана-дирижера или вместе с музыкантами получать удовольствие от процесса без криков, нажима, скандалов и истерик.
– Что для вас главное при взаимодействии с оркестром?
– Для меня главное – дисциплина. Не люблю лирики. Пришел, отработал, ушел. Качественно и рационально потратил время. Но это в идеале. Конечно, в каждом оркестре возникают лирические отступления. Итальянский, например, вообще песня: раньше, чем с опозданием в 20 минут, репетиция не начинается. Когда рушится структура репетиции, это большое испытание для моего мозга и, конечно неспокойного темперамента. Его приходится всячески усмирять, чтобы не обрушить на головы окружающих самую соль всех языков, грамматику которых я с таким трудом учила! Здесь на помощь приходит философский подход к жизни и чувство юмора.
– Результат ведь того стоит?
– Да. На самом деле на все это можно закрыть глаза, если в результате, уже на концерте, начинает происходить магия. Когда оркестр действительно становится единым организмом: музыканты тебе доверяют полностью, происходит проникновение музыкальной ткани внутрь, и получается единое существо, единый организм, где каждый инструмент является определенным органом этого вновь рождаемого существа.
– Была ли какая-то история в детстве, определившая профессию?
– Сколько себя помню, я всегда была связана с искусством. С самого детства пела, рисовала и занималась танцами. Но, скорее всего, на то, что я стала именно дирижером, повлияло именно мое желание объединять и вести за собой. Летом на даче я собирала всю детвору и устраивала театральные представления, режиссировала концерты, сочиняла программы, придумывала инструменты.
– Вы учились игре на фортепиано, потом хоровому дирижированию. Как пришли к управлению оркестром?
– Действительно, училище я закончила по двум специальностям: фортепиано и дирижирование хором. Первую партитуру в своей жизни я увидела в 17 лет. В это же время учительница по сольфеджио познакомила меня с Владимиром Понькиным (главный дирижер Московского музыкального театра «Геликон-Опера»), который стал моим гуру на долгие годы. Когда мне было 23, на большой сцене Российской академии музыки (РАМ) имени Гнесиных состоялся мой первый концерт в качестве оркестрового дирижера. И вот тогда я вкусила сладость этого яда, называемого дирижированием на сцене. Это ощущения ни с чем не сравнимые. Я думаю, в этом мы можем уподобиться Богу – Творцу, строящему по молекулам свой мир. Чистое Творчество!
– Фортепиано не оставляете?
– Игра на рояле навсегда останется для меня священнодействием. Свой инструмент как тотем: его нельзя уже от себя отделить. Там я полностью могу быть самой собой, там я могу плакать, изливать всю боль души, всю нежность, всю израненность и чистоту, быть полностью открытой и не защищенной от мира. В тишине, при закрытой двери в своем кабинете, поздно вечером, когда уже никого нет в театре, но когда мне очень надо высказаться и излиться, я отключаю ненавистные телефоны и сижу играю, пока не иссякну.
– Меня очень интересует соединение жанров. В своем театре мы сделали очень удачный эксперимент. Поставили «Кольцо Нибелунгов» для юношества. Я создала поэтический текст на либретто Вагнера, которое певцы исполняют с оркестром. Текст на русском языке прочитал замечательный актер Георгий Тараторкин, а певцы поют на языке оригинала – немецком.
В соединении с видеорядом хорошее шоу получилось. Что касается своих стихов и своей музыки, это огромный, кропотливый труд, на который, к сожалению, при службе в театре пока нет времени. Но в голове роится масса идей, и, я думаю, в результате это все обретет определенные физические формы.
Это опера Вагнера и мы ее исполняем с огромным оркестром, певцами и чтецом. Текст читается на русском языке, певцы поют на языке оригинала – немецком.
– Расскажите, пожалуйста, об опыте работы с красноярскими артистами, ведь вам предстоит новая встреча.
– Я помню, первый раз меня к вам в театр любезно пригласила Вера Баранова дирижировать концертом «Парад звезд», по-моему, в 2012 году. Мы сделали классный концерт с видеорядом и полусценическим выступлением. Труппа мне понравилась: подвижная, готовая к работе, не капризная, с энтузиазмом воспринимающая новое! Про оркестр, помню, написала первое впечатление в своем дневнике: «Холодные, молчаливые, заводятся долго, но если завести, то уж не остановить, так горячо!»
– Какие новые выступления в планах?
– Планов очень много. В апреле едем в Дублин с нашим театром на гастроли с оперой «Мадам Баттерфляй» Джакомо Пуччини. Затем у меня два концерта в Санкт-Петербурге, концерты в Италии, потом сразу к вам в Красноярск, затем Якутск, в августе Таллинн, а в сентябре Монако. И, конечно, служба в моем любимом театре имени Наталии Ильиничны Сац.
Алевтина Иоффе
Лауреат третьей премии и специального приза оркестра Международного конкурса дирижеров Виктора де Сабата в Триесте, Италия.
Работала на спектаклях и концертах с участием крупнейших мировых певцов, таких как Дмитрий Хворостовский, Барбара Фриттоли, Ана-Мария Мартинес, Маркус Хэддок, Геня Кухмайер, Элис Кут, Иано Тамар, Курт Стрейт, Владимир Огновенко, Виталий Ковалев и Сэмюэль Рэми.
С 2011 года – главный дирижер Детского музыкального театра им. Н. И. Сац.
Анна ДЕРЖКО
Журнал "Premium" №5, май 2015 г.
