Красноярский государственный театр оперы и балета 21, 22 и 23 ноября представит премьеру оперы "Амадей" на музыку Н. А. Римского-Корсакова, В. А. Моцарта, А. Сальери.

Рассказать об этом необычном спектакле мы попросили режиссёра-постановщика театра, выпускницу ГИТИСа Надежду СТОЛБОВУ и музыкального руководителя постановки, дирижёра московского театра "Новая опера" имени Е. В. Колобова, главного приглашённого дирижёра Красноярского театра оперы и балета, дважды лауреата национальной театральной премии "Золотая маска" Дмитрия ВОЛОСНИКОВА.

– Насколько сейчас популярна опера "Амадей"?

Надежда Столбова: История постановок у неё богатая, однако в наше время она появляется перед зрителем нечасто. Сегодня за "Амадея" в основном берутся студенческие театры, а все спектакли напоминают любительские. Многие думают, что оперу, в которой всего два героя, легко поставить, но это не так - ведь на солистов ложится нагрузка драматических актёров.

Дмитрий Волосников: На первый взгляд, легко поставить одноактную оперу, где на сцене два персонажа. Но не каждый бас исполнит партию Сальери! Монолог – это не привычная ария. Надо донести до слушателя все нюансы пушкинского текста.

– В красноярском театре идут оперы Н. А. Римского-Корсакова "Царская невеста", "Садко", "Снегурочка". Слушатели привыкли к тому, что его опера - это масштабное зрелище, хор, главные и эпизодические персонажи. И вдруг – камерный спектакль... Какое место он занимает в творчестве композитора?

Н. С.: Это одна из последних его работ. Николай Андреевич мечтал создать оперу, близкую к разговорному спектаклю. В ней нет арий и дуэтов. Есть монологи и диалоги. Раньше, 130 лет назад, это было новаторством, а сейчас – классика.

С тех пор, как Даргомыжский написал "Каменного гостя", не изменив текста Пушкина, Римский-Корсаков думал о камерной опере для гостиной. Он отошёл от создания масштабных произведений. Глубокая трагедия требует камерности. Сальери должен не кричать о своих сомнениях на весь зрительный зал, а как бы доверять свои мысли слушателю.

Д. В.: "Амадей" – единственная камерная опера Н. А. Римского-Корсакова. В этом сочинении он не превзошёл Моцарта, хотя и не ставил себе, наверное, такой задачи. Музыка рассчитана на небольшой оркестр. Клавир оперы несколько проще по сравнению с музыкой в нашей постановке. За несколько лет работы мы сделали свою редакцию. Опера привлекательна вечной темой: совместимы ли гений и злодейство?

– Композитор изменил текст трагедии А. С. Пушкина?

Н. С.: Николай Андреевич исключил из монолога Сальери перечисление композиторов и направлений в искусстве, потому что это тяжело воспринимать. В трагедии А. С. Пушкина Сальери решил избавиться от Моцарта ещё в его присутствии. А у Римского-Корсакова Сальери – персонаж думающий, сомневающийся. Несколько иначе обыграна эта сцена.

– На афишах, помимо Римского-Корсакова, как авторы указаны В. А. Моцарт и А. Сальери. Как это объяснить?

Н. С.: Мы расширили оперу до двух актов. Теперь в ней как вставные номера звучат фрагменты опер В. А. Моцарта "Свадьба Фигаро", "Дон Жуан". У нас есть персонажи этих опер – Командор, Донна Анна, Дон Жуан, Лепорелло. Прозвучат "Реквием" В. А. Моцарта и увертюра к опере А. Сальери "Тарар".

Д. В.: Сальери умирает как личность после того, как задумал убийство. И у нас партии Сальери и Командора исполняет один солист. Мы решили подчеркнуть именно такую логическую связь. А произведения "Свадьба Фигаро" и "Реквием" упоминаются в тексте трагедии Пушкина.

– Произведения В. А. Моцарта можно послушать в красноярском театре. А насколько сейчас популярна музыка А. Сальери?

Н. С.: Записи Сальери можно найти только на специальных музыкальных сайтах. Его музыка редко звучит. Есть ряд дирижёров, которые верят в то, что он отравил В. А. Моцарта, и принципиально не исполняют его произведений.

При жизни Антонио Сальери был популярнее Моцарта. По современным меркам он был как министр культуры, что ли, медийный композитор. Но талант Сальери не вышел за рамки эстетического направления его времени. Значит, не смог полностью раскрыться. Произведения остались в своей эпохе, не стали музыкой на все времена. В нашем спектакле можно услышать увертюру А. Сальери и сделать свои выводы.

Д. В.: Насколько я знаю, у нас в стране не исполняется музыка А. Сальери. По увертюре к опере "Тарар" можно судить о его стиле – это типичный его пример. Музыка торжественная, напыщенная, как и многие произведения того времени.

Мы не расставляем акценты по поводу того, чьи произведения лучше. Но когда зазвучит музыка В. А. Моцарта, слушатели сами поймут, что это самое гениальное в современной опере. Этого композитора знают и любят даже те, кто никогда не ходит в театр, не слушает оперу. Сальери же известен, наверное, благодаря популярности трагедии А. С. Пушкина.

– Второй сезон подряд наш театр обращается к операм, в основе которых – история загадочной смерти, рассказанная А. С. Пушкиным. Вам опять пришлось оправдывать Сальери, как в прошлом году Бориса Годунова?

Н. С.: На мой взгляд, А. С. Пушкин в трагедиях "Борис Годунов" и "Моцарт и Сальери" хотел рассказать о неоднозначности мира, а не обвинить кого-то в убийстве. Великая литература всегда многогранна. И композиторов привлекают именно неоднозначные произведения, над которыми можно задуматься.

Случилось так, что имя Антонио Сальери пришлось реабилитировать. Уже в ХХ веке устраивали расследование и суд. Серьёзные эксперты убедительно доказали, что А. Сальери не имеет отношения к смерти В. А. Моцарта. Пушкин же заставляет читателя задуматься, совместимы ли гений и злодейство. Наши герои тоже размышляют над этим.

Д. В.: История о том, что Сальери убил Моцарта, известна нам из тетрадей Бетховена. В 1823 году об этом заговорили после признания А. Сальери. Только признался он, находясь в больнице для умалишённых. В петербуржской газете тогда опубликовали в разделе происшествий заметку приблизительно такого содержания: "Известный композитор Сальери отравил малоизвестного композитора Моцарта". Это и послужило А. С. Пушкину поводом для написания трагедии. Серьёзные исследователи не верят в то, что один из этих композиторов имеет какое-то отношение к смерти другого.

– Почему же имя Антонио Сальери ассоциируется с преступлением из зависти к гениальности?

Н. С.: Этот человек – трагическая фигура. Одарён, может, так же, как Моцарт, но не смог выйти за некие рамки – поэтому не стал великим композитором. При жизни у него была слава, но он понимал, что его музыка не гениальна, не переживёт создателя. Он действовал правильно: были предшественники, были последователи, но это не сравнится с тем, что мы понимаем под гениальностью.

Как человек Сальери равен Моцарту, но не как композитор. Сюжет трагедии А. С. Пушкина и оперы Н. А. Римского-Корсакова можно назвать вечным. И сейчас мы с солистами обсуждаем на репетициях, что надо выходить за рамки – это единственный способ совершенствоваться.

– В красноярском театре ваша постановка будет единственной камерной оперой. Это тоже можно считать "выходом за рамки". Можно ли говорить о новаторстве?

Н. С.: Для нашего театра это первый такой опыт. В мире подобное уже стало классикой, а мы впервые ставим оперу для сравнительно небольшого количества зрителей, которые к тому же находятся на сцене.

Да, здесь не будет разделения сцены и зрительного зала. Декораций в привычном смысле тоже нет. Их роль выполняют плунжера. Оркестр – на сцене. Костюмы – исторического покроя. Но мы выбрали для них при пошиве джинсовую ткань, чтобы фактура была современная. Даже дирижёр у нас в джинсовом фраке.

Мы не хотим сказать, что это что-то абсолютно новое. В красноярских театрах давно есть малая сцена и камерные спектакли. Но это новая форма для оперы в нашем театре.

Анна БУЛАВЧУК
"Красноярский рабочий", 20.11.2014 г.