Солистка Красноярского театра оперы и балета имени Д. А. Хворостовского Елена Свинко в минувшем сезоне покорила две высочайшие творческие вершины: в феврале она была удостоена премии "Душа танца" журнала "Балет" в номинации "Звезда балета", а совсем недавно выиграла серебряную медаль на одном из самых престижных смотров – Международном конкурсе артистов балета в Москве.

Так получилось, что интервью с молодой, но уже известной балериной первоначально было запланировано на тот самый февраль, когда актриса была признана "Звездой балета", но сроки всё сдвигались и сдвигались, поскольку загруженность у Елены Свинко была невероятная. И всё-таки она нашла "окно" в своём плотном графике, выскочив прямо с репетиции балета "Катарина, или Дочь разбойника".

– Как вы считаете, сезон для вас выдался удачным?

– Да, вполне плодотворный. Было много работ, я добилась многих целей, которые были мной поставлены и к которым шла не один год. Даже пример "Катарины" говорит о многом. Постановочный процесс длился год – хотелось открыть сезон этой премьерой. Дальше я получила "Звезду балета", но, признаюсь, это вышло спонтанно, неожиданно.

К московскому международному конкурсу шла на протяжении многих лет, потому что он проходит раз в четыре года, и у него есть ежегодные подконкурсы современного, характерного, классического балета и постановщиков современного танца.

Являюсь лауреатом золотой премии всероссийского конкурса классического танца, который считается отборочным туром перед международным смотром. Уже участвовала в московском международном конкурсе, ещё когда училась в хореографическом колледже, но не прошла дальше после второго тура, однако и это было для меня великим достижением. Спустя годы поднабралась опыта, практики, самосовершенствовалась, и вот уже вышла на сцену, как оказалось, более ярко.

– Что для вас значил выход на легендарную сценическую площадку Большого театра? Именно выход, именно первый шаг, сделанный на прославленной сцене?

– Это было так страшно. Первые туры проходили на новой сцене Большого театра, и пока я там не станцевала, мы даже не сходили за кулисы исторической сцены. Оттягивала тот момент, поскольку не была готова к тому, чтобы ступить на площадку, где танцевали такие великие балерины, как Галина Уланова или Майя Плисецкая.

Когда участвовала в конкурсе много лет назад, туры также проходили на новой сцене, и, может быть, побывала за историческими кулисами всего один раз – больше не сложилось. Попадаешь туда, словно под купол некой ауры, энергетики, что даже не передать словами. Мурашки по коже, холодок от того, что ты представляешь, какая здесь история, какие великие люди танцевали и танцуют до сих пор.

– И всё-таки каким был ваш первый шаг?

– Могу сказать честно: тряслось всё. Мало того, что это сцена Большого театра, так ещё там многоярусное построение зала, что также создаёт определённый масштаб территории. И большие закулисные зоны, придающие ещё больший объём сцене, нежели есть на самом деле.

Было страшно, тревожно... И в то же время некое удовольствие от того, что ты ощущаешь некий внутренний подъём энергетики, одухотворение, воодушевление. Словом, сцена помогала.

А потом ты выходишь на сцену, а перед тобой сидит именитое жюри – Николай Цискаридзе, Светлана Захарова, Юрий Фатеев... Волнительно, что тебя судят профессионалы, добившиеся очень многого. От этого и награда ценнее.

– Чего вам не хватило, чтобы шагнуть выше второго места?

– Конкуренция была такая высокая, что все находились как бы на одной планке. Конкурсы всегда называют лотереей. Повезло – не повезло. Зато есть к чему стремиться дальше.

– Словом, всё было честно?

– Да, конкурсы, особенно такие, как Московский международный, один из самых престижных, держат высокую планку.

– Это правда, что репетировать приходилось ночью?

– Сложность заключается в том, что много участников. У меня был 58-й номер (всего было около 130 участников). И пока все более чем полста человек передо мной порепетируют, естественно, всё близится к ночи. Особенно сложно, когда начинаются репетиции современных номеров, а это, как правило, второй тур, если у тебя есть дополнительный реквизит, световое оснащение. Второй тур бывает самым сложным: тяжело настроиться, ты уже морально уставший, поскольку чувствуешь, что до финала всего лишь шаг.

– Я почему спросил про ночь? Днём ступить на святую сцену – это одно, а пройтись по ней ночью, да ещё выйти за кулисы, заглянуть ещё глубже – всё-таки другие ощущения?

– Если бы вы не сказали об этом, даже не подумала бы, поскольку была настолько уставшей, что даже мысли о чём-то подобном не было.

– Не бродят ли там духи великих балерин?

– Лично не встречались. (Смеётся.) Может быть, что-то и было, но мы были настолько сконцентрированы на одном, что ни на что другое сил не оставалось. Хотя находиться в этих сценах всё-таки трепетно. К тому же это огромный театр. Скажем, в нашем красноярском театре от гримёрки до балетного зала иду 3-5 минут, там это занимает минут 15.

Первые дни уставала только из-за того, что очень много ходила. Находившись в театре, думала порой, что скорей бы дойти до отеля, и не надо мне никаких экскурсий на Красную площадь, которая рядом.

– Что можете сказать о конкуренции за кулисами и на сцене?

– Дух соперничества, безусловно, присутствует, но балетный мир настолько тесен, что мы, встречаясь на конкурсах, узнаём друг друга, поддерживаем. Здоровая конкуренция должна присутствовать, но только на сцене.

– Это ведь здорово, потому что балетный век настолько короток. Если говорить, к примеру, о вас, то вы ведь в театре всего шесть лет, а сколько добились за это время. И уже думаете, наверное, о том, что скоро тридцать пять – и на пенсию?

– Конечно, всегда есть к чему стремиться, а если в плане конкурсов, то это был мой последний конкурс, потому что там присутствуют возрастные ограничения. Да и страшно ездить после того, как ты многого добился. А конкурс – это всё-таки лотерея, эмоционально тяжело выйти на сцену, потому что думаешь: не дай Бог что-то случится, и ты перечеркнёшь все свои заслуги, которые были раньше.

– Но кроме конкурсов ведь есть ещё и родной театр, в котором вы далеко не всё станцевали?

– В основном, конечно, веду в театре практически весь репертуар, кроме незначительного количества спектаклей, которые редко у нас идут. Например, за шесть лет моей работы "Каменный цветок" не был ни разу. (Смеётся.) Плохо и жалко, но репертуар – дело такое. Остаётся надеяться.

Хочу танцевать в "Спартаке", который здесь уже был в постановке Юрия Григоровича, но я его не застала, поскольку училась на третьем курсе. Сейчас же поставить намного сложнее: он и сам в возрасте, и права на постановку в авторской хореографии получить проблематично. Есть много зарубежных балетов, на которые очень плотные авторские права, и просто так не станцуешь даже один номер. Да и стоимость абсолютно неподъёмная.

– Когда готовились на московский конкурс, заранее выбирали программу?

– На первый тур есть обязательная определённая программа, и ты выбираешь из предложенного для дуэтов списка в 5-7 па-де-де более подходящее для тебя, а на третьем туре конкурс был посвящён юбилею Юрия Николаевича Григоровича – обязательные дуэты из его балетов. Однако в целом программу выбираешь сам, исходя из своих особенностей, партнёра.

Лично я подхожу к этому тщательно, и подготовка к конкурсу началась месяца за четыре. Также в театре был гала-концерт, посвящённый именно обкатке новой программы. Так как я уже матёрый конкурсант, то не могу ездить с одними и теми же па-де-де – и жюри скучно смотреть, и тебе хочется показывать собственный рост. Ведь в конкурсе главное не победа, а возможность приобрести опыт.

– Короток балетный век?

– Это не говорит о том, что мне исполнится 35, дадут пенсию, и я уйду из театра. Каждый решает, когда хочет уйти, насколько ему позволяет тело, предыдущие травмы. Главное, чтобы было желание... Возраст – немаловажный критерий в нашей профессии, потому что сцена требует эстетического вида.

– В чём отличие балета от оперы? В последней можно петь всё и в разном возрасте, а в балете попробуй потанцуй?.. Приходится поддерживать форму?

– Конечно, приходится где-то себя сдерживать, в чём-то отказывать. Все мы люди, у всех есть желания. У меня тоже иногда возникают. Целый день хожу – хочу есть. И ничего с этим не поделать. Стараюсь не позволять себе сильно распускаться, потому что потом будет сложно восстанавливаться.

На самом деле получаю колоссальное удовольствие от профессии, потому что когда ты выходишь на сцену, на поклоны, чувствуешь энергетику зала, все твои ограничения сразу забываются. А так не посещаю фитнес-клуб, не бегаю по утрам. Бывает, когда в репертуаре стоит "Лебединое озеро", начинаю готовиться заранее, больше занимаюсь руками. Есть какие-то вещи, когда приходится подбирать дополнительные тренировки сообразно недостаткам собственного тела, чтобы скрывать их на сцене.

– Что же вы едите?

– Люблю ягоды, свежие фрукты. Когда приходит лето, на даче могут питаться исключительно черешней и арбузами.

– Готовитесь к новому выходу на сцену Большого театра во время предстоящих гастролей?

– С "Катариной" в Москве будет больше ответственности. Зрители будут знать, что танцует балерина с высокой планкой. И я должна это не только доказать, но и повышать. К тому же я адаптирована к нашему зрительному залу, а там всё будет по-другому.

Сергей ПАВЛЕНКО
"Красноярский рабочий", 28.07.2022