Народные артисты России Наталья Чеховская и Василий Полушин, к сожалению, нечастые гости в родном Красноярске. В последний раз звездная балетная пара приезжала домой несколько месяцев назад на бенефис своего друга, певца Евгения Олейникова. И вдруг – прямо-таки сенсационная новость: 28 июня Чеховская и Полушин будут танцевать в программе скрипача Вардана Маркосяна!

– Наталья, чем вас, классическую балерину, вдруг заинтересовал проект Вардана Маркосяна?

– А почему бы и нет? Я не считаю, что направление, в котором работает Вардан, идет вразрез с классикой. И мы будем танцевать в его программе все ту же классику, только слегка осовремененную музыкально. Это наш первый совместный опыт, в Красноярске будет премьера. Мы танцуем в «Вокализе» Рахманинова, «Вечной любви» Жоржа Гарваренца и «Лебеде» Сен-Санса. Конечно, сложно предугадать, как это воспримет зритель. Но я лично не вижу ничего трагичного или «криминального» в таких экспериментах. (Смеется.) И если все удастся, продолжим сотрудничество.

– Классический балет – искусство консервативное. Неужели вас не раздражают эти нюансы в музыкальном оформлении?

– Вот уж нисколько! Главное ведь, что сама тема произведения никуда не уходит, она прослушивается очень четко. Просто немного изменилась обработка. И это отнюдь не модерн – вот уж куда душа совершенно не рвется. Хотя попробовать можно было не раз – в Москве колоссальное множество всевозможных модернистских трупп, даже какое-то заполонение! Большинство театров тоже переключается сейчас на модерн-спектакли. В том числе, к сожалению, и Большой театр, что, на мой взгляд, не делает ему чести. Таким спектаклям, как последняя постановка «Ромео и Джульетты», не место в его репертуаре.

– Почему же?

– Я считаю, что ни Большому, ни Мариинскому театру не стоит увлекаться подобными экспериментами. Все-таки, эти театры – культурное наследие России, и они должны соблюдать традиции, как никто другой. И мы, и наши великие предшественники были воспитаны на определенных канонах – русский балет всегда был силен именно классическим направлением, мы не имеем права его потерять! И очень важно воспитывать и нынешнее поколение на классике. Иначе мы просто рискуем утратить статус великого балета. Именно это я стараюсь передать своим ученикам в балетной школе, где уже четыре года являюсь художественным руководителем.

– Разве Русский камерный балет «Москва», в котором вы сейчас работаете, занимается только классикой?

– Почему же, в театре есть и современная труппа. Кстати, очень сильная: два года подряд получала «Золотые маски» – за «Весну священную» и «Взлом». Но мы с Василием, как и прежде, танцуем классику: «Жизель», «Лебединое озеро», «Дон Кихота», «Щелкунчика», «Шопениану»… Работаем там девять лет, со времени моего избрания в Госдуму.

– Как же вам удавалось совмещать творчество и политику?

– Ой, лучше не спрашивайте!.. За все четыре года ни разу не зашла в столовую Госдумы – в обеденный перерыв бежала на репетицию, а после рабочего дня – на выступления. Крутилась, как белка в колесе, ничего вокруг не видела… Но все же это была очень хорошая жизненная школа, она очень многое мне дала.

– А почему не стали баллотироваться на второй срок?

– Мне предлагали, но пусть уж каждый занимается своим делом. Я не политик и не собиралась им становиться. Смыслом, главной целью моей жизни было стать хорошей балериной, много танцевать. Чего и добилась: у нас с Василием в репертуаре 28 наименований балетов! А ролей и того больше, потому что в одних и тех же балетах я танцевала разные партии. Сомневаюсь, что даже ведущие балерины в Большом театре имеют такой репертуар. Так что в этом смысле мы очень счастливые люди, дай Бог того же каждому танцовщику.

– Что же вас в таком случае вообще забросило в политику?

– Судьба, наверное. (Улыбается.) Никогда сознательно к этому не стремилась, видимо, так предначертано. Все началось с комсомольской организации, я даже была в 1982 году делегатом XIX Всесоюзного съезда комсомола, Брежнева видела вблизи. А дорожку в политической жизни мне проложил Павел Стефанович Федирко.

– Так вот кто, Наталья, ваш «крестный отец»!

– Да, так уж получилось! (Смеется.) Помню, как для балета выбивала питание – в застойные времена с этим были сложности. А я доказывала Павлу Стефановичу: артисты не могут питаться одними макаронами! Потом нас раз в месяц отоваривали продуктовыми наборами… Когда меня впервые избрали в Совет народных депутатов Красноярского края, мне было всего 20 лет – представляете, какая ответственность?..

– Ну и как, справлялись?

– Видимо, да, раз меня избирали четыре созыва подряд, восемь лет была депутатом Краевого совета. В искусстве дисциплину воспитывают с детства, и я очень сознательно и ответственно подходила ко всему, что мне доверяли. И Василия подключала. (Улыбается.) То бабушкам продукты по домам разносили, то помогали людям разрешать какие-то их семейные конфликты… Водные колонки в Покровке не работают, детские садики не обустроены? Всего и не перечислить, чем мы тогда занимались!

– И при этом еще работали в театре…

– И при этом еще танцевала, ездила на гастроли, участвовала в международных конкурсах и занималась с детьми в Доме учителя! И в театре была педагогом: помогала Наталье Хакимовой, Аллочке Юхимчук, Игорю Климину, Саше Казимиру – к первым спектаклям я их готовила.

– Как вас только на все хватало?!

– Вот уж не знаю! (Смеется.) В театре-то у нас нагрузка была приличная – по два новых спектакля в год, объемный текущий репертуар, гастроли. Но, видимо, в молодости силы восстанавливались быстрее. Мы с Василием никогда себя не жалели – работали фактически на износ, без выходных и без отпуска. И сейчас репетиции каждый день, приходится постоянно поддерживать себя в форме – иначе давно бы уже сошли со сцены. А мы точку на себе пока не ставим.

– Что ж, с политикой разобрались. А что вас привело в балет?

– Наверное, свыше было дано! В детстве, еще до того, как впервые увидела по телевизору балет, почему-то любила бегать на пальчиках, как балерина… Поступила в Алма-Атинское хореографическое училище, еще студенткой танцевала в академическом театре с ведущим их премьером Рамазаном Бабовым – он видел меня в перспективе своей постоянной партнершей. И по распределению я должна была два года отработать в Алма-Ате. Но… Бросила все и сбежала в Красноярск, здесь в 1978 году вот-вот должен был открыться театр. Меня потом разыскивали – да, не удивляйтесь, это же было в то время подсудное дело! И вот в программе «Время» показывают новость про открытие театра, и на этих кадрах я крупным планом… Правительственная телеграмма: вернуть на место распределения. Что тут началось – меня даже хотели фиктивно выдать замуж! А мне только что исполнилось 18 лет, и я просто не представляла, как смогу пойти в загс, да еще и целоваться там неизвестно с кем! (Смеется.) В конце концов, директор театра добился в Министерстве культуры перераспределения, и меня оставили в покое.

– Первую свою работу в Красноярске помните?

– Еще бы, я танцевала «Жизель» на открытие театра! В 18 лет не каждому выпадает такое счастье. Кстати, первые свои спектакли я станцевала с Сашей Куимовым, у Василия партнершей сначала была Ира Кожемякина. Потом уже нас стали ставить в одну пару, вместе посылать на конкурсы... Видимо, все не случайно. У нас полное единомыслие, взгляды во многом совпадают – и не только в творчестве: даже в цветовой гамме мы предпочитаем одни тона.

– А с проблемой выбора в театре как часто приходилось сталкиваться?

– Постоянно. Начнем с того, что мы вообще давно могли уехать из России. После побед на конкурсах нас несколько лет просто бомбили приглашениями! И в Москву не раз звали: в 1985 году по приглашению Юрия Григоровича мы станцевали в «Жизели» в Большом театре, а в 1992 году нас пригласили участвовать в премьере балета «Руслан и Людмила» в Кремлевском Дворце съездов. Кстати, вопреки своим ожиданиям, я танцевала там не Людмилу, а Наину – очень интересный был опыт! Так вот, после этой премьеры нам даже принесли ключи от двухкомнатной квартиры в Москве… Но мы вернулись в Красноярск.

– Так сильна привязанность к этому городу?

– Просто нужно искренне уважать и любить дело, которому служишь, и никогда не перечеркивать свой труд, в который вкладываешь огромные силы. В Красноярске мы танцевали все, что хотели, работая здесь, мы объехали весь мир! Стоило ли отказываться от этого ради «короны» Большого театра?

– И все-таки вы отказались – не ради Большого, но ради Москвы, разве не так?

– Ничего подобного, у нас даже мыслей не было остаться в Москве! Здесь наши родители, друзья, родственники – мы не собирались никуда от них уезжать. Но, видимо, руководство Красноярского театра оперы и балета не устраивало, что из-за своей депутатской деятельности я могу работать в месяц только по две недели, и за все эти четыре года нас никто не приглашал сюда выступать. А вернуться в никуда и ходить с протянутой рукой, когда на тебе уже поставили точку, и ты никому здесь не нужен... Вот и пришлось выстраивать свою дальнейшую судьбу в Москве. Не скрою, поначалу переживали это очень болезненно. Было обидно, что нас не пригласили на 25-летие театра. И не только нас – забыли про Юрия Викторовича Дементьева, первого директора театра, который, собственно, его и открывал! Просто катастрофа… Но пусть это останется на совести нынешнего руководства.

– Наталья, а как вы оцениваете сегодняшнее состояние родного театра? Все-таки, балет много и успешно гастролирует!

– Если гастролирует балет, это не значит, что весь театр в хорошей творческой форме. Должна быть мощная репертуарная политика, сильные главные специалисты – без них никогда не будет настоящего театра. Прежде в Красноярске работали настоящие творцы: Маевский, Бурцев, Арутюнов – они создавали полномасштабные полотна, высокопрофессиональные постановки! И во времена нашей работы здесь была гармония между вокалистами и балетом, чего, к сожалению, сегодня не наблюдается… Театр – единый орган, его нельзя расчленять!

Елена КОНОВАЛОВА
Newslab.ru, 27 июня 2005 г.