Артист, сыгравший в детстве того самого Кая в знаменитом советском фильме «Снежная королева», а сейчас режиссер-постановщик одноименного премьерного спектакля, в декабре представит его в формате online-игры на сцене Красноярского театра оперы и балета имени Д. А. Хворостовского.

— Когда вы сыграли Кая в фильме «Снежная королева», вы стали звездой всесоюзного масштаба, почему после такого успеха пошли по театральному пути?

— Я избежал звездной болезни во многом благодаря моей мудрой маме, которая собрала письма от девочек со всего Союза в большой мешок и подарила мне только на сорокалетие: «Вот теперь, пожалуйста, читай — безопасно». У меня все в жизни обошлось без головокружительного успеха, просто снялся в фильме, вошел в эту легендарную кинотеатральную историю. Фильм по меркам своего времени был снят очень современно: тогда не было компьютерных технологий, их заменяли техники комбинированной съемки, поэтому съемочный процесс был сложным и долгим. Зато в фильме много волшебства — те же говорящие вороны, чернильница, которая оживает. Пожалуй, это был первый цветной фильм с таким количеством эффектов — поэтому, может, он и закрепился в памяти многих поколений. И конечно, все это не могло не повлиять на меня: мне стало очень интересно, как работают режиссеры.

— Но интерес к кино был побежден интересом к музыке?

— Параллельно я занимался музыкой — сначала окончил музыкальную школу, потом училище. Когда пришло время поступать в вуз, выбрал ГИТИС, курс режиссуры музыкального театра. Мне не хотелось расставаться с музыкой, которой уже тогда отдал немалую часть жизни. Музыкальная режиссура кардинально отличается от драматической прежде всего механизмом работы над материалом. В музыкальном театре первичен образ, который рождает музыка, а только потом подключается «математика», чтобы неясности и фантазии стали зримыми и понятными. Для меня это было намного увлекательней, чем красоваться на экране, потом сделать это профессией — у меня не было интереса к такой ярмарке тщеславия. После института я был готов к любому музыкальному жанру — и к опере, и к оперетте, и к мюзиклу. Кстати, в то время обязательно нужно было защитить дипломный спектакль. Перед этим нас распределяли по театрам всего Союза. До сих пор помню, как мне сказали: «Ну, в Сибирь вас посылать жалко» — и отправили в Ростов-на-Дону. Я был там единственным режиссером-постановщиком и за сезон поставил пять спектаклей, потом не знал, какой выбрать на диплом, — их было слишком много. После учебы отправился в минский оперный, стал там главным режиссером, а потом судьба-таки привела в Сибирь. Долгое время был главным режиссером Красноярского театра оперы и балета, поставил весь топовый репертуар.

— Вы ставите «Снежную королеву». Для вас это важный шаг, своего рода камбэк. Как вы приступали к этому материалу сейчас?

— Мне кажется, в классической оперетте уже нет такого спектакля, который я бы не поставил. И вот круг замкнулся. Я долго отодвигал от себя сюжет «Снежной королевы», чтоб как бы себя самого не закольцевать, чтобы это не стало моей лебединой песней. Вдобавок не находил точного решения для всех загадок сюжета «Снежной королевы», а их много. Сказка Андерсена понятна — но вот кто для нас сейчас та самая королева? Это символ другой реальности, вытягивающей душу из мальчика. А что сейчас вытягивает души? Это интернет, ради которого люди жертвуют отношениями с близкими.

— Это будет современное прочтение произведения?

— У меня не было замысла сделать ультрасовременный спектакль. Важно связать все времена, в которых вечные темы существуют, но при этом добавить приметы сегодняшнего дня. Действие у нас разворачивается не в сказочном мире, а в виртуальном. Он тоже не реален, но история при этом актуальная. Я считаю, что на детских спектаклях должно быть интересно и взрослым. Не хочу, чтобы они сидели в буфете, пока дети смотрят постановку. И для меня как режиссера очень важно находить моменты, которые родитель обязательно захочет объяснить ребенку после спектакля, тогда все встает на места и обретает смысл.

— Ваше детище — образцовая детская оперная студия Красноярского театра оперы и балета — настоящий театральный феномен и в нашем городе, и в России. Вам нравится работать с маленькими артистами?

— У нас не просто детский хор — это студия-театр, имеющая собственный репертуар. Стоит заметить: ни одного такого театра больше за Уралом нет. С детьми работать очень интересно, они уже так втянуты на орбиту театра, что для них это второй дом. Они как окрыленные бегут сюда, потому что мы действительно к ним относимся очень хорошо, мы понимаем их возможности, мы радуемся их успехам. Они закаляются как маленькие бойцы, выходя на зрителя, выучивая роли. Они держат уровень не детского утренника и самодеятельности, а работают рядом с большими артистами, в сопровождении настоящего оркестра.

— У вас с вашей женой Натальей Владимировной сформировалась замечательная творческая команда. Мне кажется, вы как раз пример того, как творческие люди могут органично сосуществовать и в обычной жизни, и в профессии. Каково вам столько лет работать рука об руку?

— Успех нашей детской студии во многом заслуга моей жены. У нас очень удачный творческий тандем, мне повезло. Многие союзы разрываются, потому что каждый тянет одеяло на себя, но у нас все обошлось. Работа никогда для нас не заканчивается, планерки проводим в любое время дня.

Журнал "Собака", декабрь 2018 – январь 2019