Красноярский театр оперы и балета показал премьеру оперы "Амадей", в которой соединились драма А. С. Пушкина, музыка Н. А. Римского-Корсакова, В. А. Моцарта и А. Сальери.

Талантливый дуэт – музыкальный руководитель и дирижёр Дмитрий Волосников и режиссёр Надежда Столбова – работает на красноярской оперной сцене с творчеством А. С. Пушкина второй раз. Впервые они начали разгадывать исторические загадки, заданные великим русским поэтом, при постановке драмы "Борис Годунов" с музыкой Модеста Мусоргского. Получилось глобальное, яркое, но, к сожалению, редко показываемое в Красноярске зрелище.

Новая работа Дмитрия Волосникова, Надежды Столбовой, а также их соавторов по "Борису Годунову" хормейстера Дмитрия Ходоша и художника по свету Сергея Скорнецкого – "Амадей", – вплотную смыкаясь с трагедией тяжёлого царствования царя Бориса, по чьему приказу был зарезан царевич (или этого не было?), составляет с "Борисом Годуновым" своеобразную дилогию.

Музыка трёх великих композиторов в "Амадее" сливается воедино, хотя, конечно, отличить почерк каждого из них не составит труда, думается, даже неподготовленному слушателю. И опять же остаётся сожалеть, что спектакль сможет увидеть не слишком большое количество театралов. Дело в том, что постановщики расположили зрителей по краям сцены, как в своеобразном древнегреческом театре (и хор, замыкающий четвёртую сторону сцены, уходящую в зал, здесь не случаен), сосредоточив в центре основное действо.

Главные герои – антагонисты Моцарт (Андрей Колобов) и Сальери (Виталий Ефанов). Поставив во главу угла сакраментальную фразу Пушкина о том, что "гений и злодейство – две вещи несовместные", авторы постановки всё-таки пытаются оправдать Сальери, которого некогда очернили, приписав ему убийство гениального Моцарта.

Но в том-то и величие думающей личности, каковой является Сальери, – он чувствует гениальность этого маленького, шебутного человечка по имени Вольфганг Амадей, чувствует и мучается от осознания своего истинного места в истории.

Без сомнения, солирует в этом дуэте, несмотря на название постановки, мощный бас Виталия Ефанова – Сальери, которому есть что сказать зрителям. А вот его оппонента Моцарта постановщики слишком явно, на мой взгляд, списали для Андрея Колобова с героя оскароносного фильма Милоша Формана – встрёпанная причёска, неугомонность, кутёж...

Так отравил ли Сальери Моцарта? Постановщики прямого ответа на этот вопрос не дают, хотя и расставляют по всей сцене бокалы как некие символы неизбежности. Зато предлагают поразмышлять о творчестве, об истоках гениальности, о том, "из какого сора" рождается великая музыка. Не случайно в первом акте главных героев разделяет расположенное в центре сцены полуразрушенное пианино, которое затем исчезает; и перевоплощение Сальери в Командора, убивающего не Дон Жуана, а самого Моцарта, тоже отнюдь не случайно.

Некоторые артистки в джинсах так и вовсе теряются среди зрителей – попробуй отличи их от нас, грешных. Именно этот джинсовый наряд вызвал самые большие нарекания у театралов, не привыкших к подобного рода экспериментам.

Интересное постановочное решение – движущиеся механизмы сцены, поднимающиеся и опускающиеся, формирующие тем самым пространство, в котором общаются Моцарт и Сальери. И яркий, блистательный ход: в одной из сцен маленький Моцарт, сидящий на плунжере напротив возвышающегося над ним Сальери, вдруг медленно, но триумфально поднимается вверх.

Сергей ПАВЛЕНКО
"Красноярский рабочий", 29 ноября 2014 г.