Именно великому поэту человечество во многом обязано мифу о том, что друг и коллега по композиторскому цеху Моцарта Сальери — злодей и отравитель. Один из многочисленных слухов, порождённый ранней смертью венского гения, лёг в основу одной из частей “Маленьких трагедий” Александра Сергеевича. И вот уже не одно столетие поэтический гений Пушкина заставляет верить в то, что Антонио Сальери — завистливый злодей, бездарный композитор и неудачник. Хотя это совсем не так.

На прошлой неделе Красноярский театр оперы и балета представил свою историю пушкинской трагедии в музыкальном переложении Николая Римского-Корсакова — оперу “Амадей”. Режиссёром-постановщиком премьерной постановки выступила выпускница ГИТИСа Надежда Столбова, музыкальный руководитель и дирижёр спектакля, маэстро из московского театра “Новая опера” Дмитрий Волосников.

Надо сказать, что постановка для красноярской оперы необычная. Римский-Корсаков задумал “Амадея” как оперу для малого зала, для представления в гостиной. Здесь нет обычных для опер арий и дуэтов, в основе сочинения разговорные жанры — диалоги и монологи, которые просто утонули бы в пространстве большого зала. Чтобы придать камерности красноярскому спектаклю, было решено поместить всех на сцене — солистов, хор, оркестр, дирижёра и зрителей. Последние сидят на специально построенных ступенях как бы греческого амфитеатра, становясь немыми соучастниками происходящего. Усиливает ощущение причастности и следующее режиссёрское решение: некоторые актёры вливаются в спектакль, выходя прямо из зрительного зала словно из народа, из толпы. И одеты они, надо сказать, в духе сегодняшнего дня, как, впрочем, и остальные персонажи оперы, — все костюмы сшиты из джинсовой ткани: декольтированные платья, расшитые камзолы… Даже дирижёр в джинсовом фраке.

Казалось бы, ты в двух шагах — протяни только руку и спасёшь Амадея (солист Андрей Колобов) от страшной смерти, вырвав бокал с ядом из его рук. Но нет, это невозможно, и не только потому, что зрителям не принято вмешиваться в спектакль. В этом наверняка заложен более глубокий смысл — всё, что происходит в жизни, как и в античной драме, послано нам свыше: это фатум, рок, и борьба с ним обречена на провал.

Создатели спектакля не ставили себе цель найти истинную причину скоропостижной смерти Моцарта. Постановка не об этом. А о поиске вдохновения и путей, ведущих к вершинам божественного искусства. Главный герой спектакля, несомненно, Антонио Сальери, вполне убедительно которого исполнил приглашённый певец из Москвы Виталий Ефанов, вынужденный пройти все круги ада — от терзаний, зависти до убийства. Он мнит себя посланником рока. И убивает Моцарта не столько от личной зависти. Моцарт — гений, а его музыка, которая с годами по мастерству становится всё более и более недосягаемой… Он понимает, что ещё немного, и “счастливец праздный” создаст нечто такое, что будет не под силу повторить ни одному из самых великих музыкантов на земле. Что тогда? Крах мира, крах всей музыкальной истории, тьма? Ведь всё, что сочинят позже, будет на фоне моцартовских опусов не боле чем посредственность. Ну и ещё немного личного. Сальери, который “музыку разъял, как труп, поверил алгеброй гармонию”, до боли обидно, что даром свыше наделён весельчак и гуляка, мальчишка, который даже не осознаёт своей избранности. Недаром Сальери говорит такую фразу: “Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь”. И придворный музыкант берёт на себя грех и вершит суд — недаром один и тот же солист исполняет в опере и роль Сальери, и роль Командора из моцартовского “Дон Жуана”.

История

Итальянский и австрийский композитор, дирижёр и педагог Антонио Сальери был ученик и последователем Глюка. Он — автор более чем 40 опер, многочисленных инструментальных и вокально-инструментальных сочинений. Сальери был одним из самых известных, признанных композиторов своего времени и не менее прославленным педагогом: среди его учеников — Бетховен, Шуберт, Лист. В Вене на протяжении 36 лет Сальери занимал пост придворного капельмейстера — один из самых важных музыкальных постов в Европе. Последние годы жизни композитора были омрачены сплетней о его причастности к смерти Моцарта. Пока был здоров, Сальери решительно отвергал эту клевету. Но позже, когда после неудачной попытки самоубийства Сальери был помещён в клинику для душевнобольных, распространился слух, будто он сам сознался в отравлении Моцарта. Факт исповеди Сальери никем и ничем не был подтверждён. Слух о признании Сальери просочился в печать. В мае 1997 году в Милане состоялся суд. Судьи, заслушав свидетелей обвинения и защиты — исследователей жизни и творчества Моцарта и Сальери, врачей, оправдал композитора “за отсутствием состава преступления”.

Марина ЯБЛОНСКАЯ
"Городские новости" №3083, 27.11.2014 г.