В Сибири «Лебединое озеро» поставили так, как его задумывал Чайковский

В Красноярске прошли премьерные показы «Лебединого озера». Новость в том, что это совсем не тот хрестоматийный, самый главный русский балет в популярной редакции Петипа—Иванова, знакомый нескольким поколениям и всему цивилизованному миру. Новая сценическая редакция приближена к оригиналу — авторскому замыслу Чайковского.

Здесь иная логика развития действа, другой порядок номеров, некоторых недостает; отличающийся многими нюансами, да и важными вещами сюжет — что и был задуман композитором и лег в основу постановки; его, и только его, партитура и то либретто (Бегичева и, вероятно, Гельцера), с которым он работал. Такой версии зрителю не представляли с 1877 года.

Рискованную постановку — считалось, что 137-летней давности опыт заслуженно потерпел фиаско — отважился осуществить худрук Красноярского театра оперы и балета, бывший солист Большого театра Сергей Бобров. За основу взята оркестровка Чайковского, а не использующийся повсеместно вариант Дриго, также хореограф опирался на пометки Петра Ильича. По мнению Боброва, «Петипа сделал более салонный спектакль, а спектакль Чайковского, его мысли и чувства — они вот здесь. Он более драматичный и олицетворяет ту рыцарскую легенду, которой жил Петр Ильич».

У Петипа, говорит Бобров, Одетта — это оборотень, девушка, превращенная в лебедя и желающая снова стать девушкой, что возможно, если она полюбит земного человека. И счастье царицы лебедей и принца было бы осуществимо, если бы не его увлеченность Одиллией. А для Чайковского Одетта была феей, и, к сожалению, как во всех романтических произведениях, союз земного человека и феи не может состояться в принципе. У Петипа девушки-оборотни грустят, им нерадостно в их перьях, птичье обличье для них — плен, несвобода, подчинение обстоятельствам. А у Чайковского им хорошо с этими крыльями, они олицетворяют свободу, танцы лебедей им написаны в мажорной тональности.

У Петипа выбор Одетты не вызывает сомнений: она не только может, она должна полюбить принца. Иначе ей не быть человеком. У Чайковского Одетта абсолютно свободна в своем выборе, как свободна сама природа, стихия. Понимая обреченность своей любви к человеку, озерная фея не изменяет чувству и идет к гибели. Вместе с тем, по Боброву и по Чайковскому, это карма, античный рок, психологическая предопределенность — Одетта повторяет трагическую судьбу своей матери, тоже феи, полюбившей земного рыцаря: тот ее потом предал, и она погибла. Рыцарь же, отец Одетты, нашел ей замену — снова фею, только злую, оборачивающуюся совой. Демоническая мачеха-сова хочет погубить Одетту, как прежде погубила ее мать, именно она колдует, плетет интриги, а не злой гений-филин Ротбарт (Бобров, кстати, танцевал его в Большом в постановке Юрия Григоровича). Сова — новый персонаж, «олицетворение вселенского Зла», как написано в оригинальном либретто.

Всё поменялось и с Одиллией. У Петипа она — копия птицечеловека Одетты в виде черного лебедя, морок, обман злого гения, как бы второй ее лик; Одиллию и Одетту обычно танцевала одна балерина. Получается, принц обознался, какой с него спрос. У Боброва, следующего Чайковскому, Одетта и Одиллия — две разные барышни, всего лишь похожие, их играют две балерины. И принц поддается соблазну, изменяет, что и приводит к гибели и Одетты, и его самого. То есть свободой выбора и ответственностью за него — вплоть до смерти — Чайковский наделял не только Одетту, но и Зигфрида, и эти тезисы, присущие не столько рыцарским легендам, сколько, скажем, французскому экзистенциализму середины прошлого века, Бобров вводит в ткань балета.

Вообще редакция Петипа-Иванова относится уже к модерну с его поэтикой символизма, интересом не столько к реальности, сколько к фантазиям, снам, миру тайн, темам смерти и мировой скорби, лебеди грустят, Зигфрид блуждает в иллюзиях; замысел же Чайковского пронизан еще романтизмом. Вместе с тем, как мне показалось, мотивировки действий героев в новой-старой сценической редакции (Чайковского-Боброва) более проработаны психологически. Впрочем, она отличается не радикально, и тот же «танец маленьких лебедей» Льва Иванова Бобров сохранил.

Впервые этот спектакль показали еще в октябре, им открылся III Международный форум «Балет ХХI век». В прежней же редакции «Лебединое озеро» в 1978 году стало первым спектаклем балетной труппы открывшегося тогда Красноярского оперного. С тех пор «Лебединое озеро» было своеобразной визиткой театра. Так что эксперимент произведен на самом дорогом.

Алексей ТАРАСОВ
"Новая газета", 19.11.2014 г.