Разные жанры в одной "Жанне"
Первой премьерой нового сезона театра оперы и балета стала оратория "Жанна д'Арк на костре" выдающегося французского композитора Артюра Онеггера.
Все это ставило перед создателями спектакля сложные задачи, провоцировало режиссера и художника на неожиданные и подчас спорные решения. Фантазия постановщика Вячеслава Цюпы и сценографа, а также автора костюмов Виктора Архипова, как всегда, бьет ключом. Она настолько не знает границ, что видеоряд то и дело выдвигается на первый план, подавляя музыку, отвлекая от нее, хотя дирижер Анатолий Чепурной, хормейстер Наталия Буш, певцы и оркестранты тоже проделали огромную, давшую приличные результаты работу по усвоению весьма самобытного материала. Постараюсь высказаться более конкретно.
Вполне принимая многие костюмы (особенно Святых Екатерины и Маргариты), зрители, сидящие не в первых рядах партера, тщетно пытаются понять, что за существа появляются "на небесах" из-под "земли". Не вдруг догадаешься, что это Святая Дева и Священник – антагонист Жанны. И почему ему надо подниматься из люка в клубах дыма? Опять нам демонстрируют уже ставший штампом, решенный одними и теми же средствами, чаще всего неуместный образ преисподней. То же можно видеть в спектаклях "Царская невеста" и "Под первой звездой". Чрезмерная "страшилка" представлена в момент въезда короля в Реймс. Конечно, в этом эпизоде очевидна интонационная связь со зловещей, гротесковой музыкой сцены суда над Жанной. Но так ли уж необходимо чудовище, будто бы взятое напрокат из фильма ужасов, в картине, которая задумана композитором прежде всего как кульминация светлых народных сил, праздник единения севера и юга Франции.
Создается впечатление (возможно, ошибочное), что режиссера больше всего привлекает в оратории Онеггера сфера злых сил (в первую очередь "Суд"). Конечно, сцена, в которой звери судят Орлеанскую деву, должна быть фарсовой. Но согласитесь, и фарс требует чувства меры, которое, увы, Вячеславу Цюпе изменило. Образ омерзительного судьи-свиньи, созданный тенором Василием Горшковым, который неожиданно для многих раскрылся как яркий и очень органичный характерный актер, достаточно колоритен и без тех непристойных телодвижений, которые придумал для этого персонажа режиссер. А поджаривание и смачное пожирание судьями несчастного младенца? К счастью, далеко не все зрители разглядели, что значит сей муляж. Сконцентрировав пристальное внимание на сцене суда, режиссер остался совершенно безучастным к такому важному эпизоду-аллегории, как "Игра в карты", где короли Бургундии, Франции, Англии и король Смерть решают участь обманутой Жанны. Положения не спасают ни оригинальные фигуры, трансформирующиеся из Королей в Королев, ни тем более не имеющая никакого отношения к музыке псевдохореография, автор которой пожелал остаться неизвестным. Вновь проявилось, к сожалению, традиционное для театра оперы и балета (счастливые исключения из правил редки) хронически недостаточное внимание к танцам в небалетных спектаклях. Совершенно в тени оказался Герольд (Борис Сабиров). Его формально "доложенные" комментарии к карточной игре ничего не разъяснили публике.
Вполне естественно стремление постановщика "расшифровать партитуру как театральное действие". Он имеет право на собственное видение произведения. И все же не убеждает, а лишь создает суету на сцене такое его нововведение, как "раздвоение" Жанны. По замыслу композитора, ее облик отличается цельностью, в нем нет внутренних конфликтов. За пределами эпизодов-воспоминаний о детстве появление Маленькой Жанны представляется надуманным, ее реплики взяты "с чужого, взрослого плеча". И как следствие – наигрыш в сценическом поведении, надтреснутость голоска любимицы красноярцев одаренной девочки Даши Эрлих. Дашу эмоционально перегрузили. Вот и ушла ее очаровательная непосредственность, так пленяющая всех в спектакле "Под первой звездой".
Исполнительница роли "настоящей" Жанны – очень глубокая и умная драматическая актриса Галина Саламатова – вполне самодостаточна. На мой взгляд, ей совершенно не нужны никакие "двойники". Мастерство и темперамент Саламатовой цементируют весь спектакль. Жаль, что на премьере рядом с ней стушевался другой талантливый актер драматического театра имени Пушкина – Сергей Селеменев (Святой Доминик). Видимо, в отличие от своей партнерши он с музыкой Онеггера не "на ты", а "на вы".
Кому-то эти заметки о премьере покажутся диссонирующими с праздничной атмосферой завершившегося на днях фестиваля оперного искусства имени Словцова. "Нешуточная" творческая заявка требует от рецензента соответствующего подхода. Автор этих строк далек от мысли перечеркнуть истинно титанический труд всех, кто причастен к новому спектаклю. Думается, красноярская "Жанна д'Арк на костре" не окажется однодневкой, найдет своего зрителя и станет украшением репертуара театра.
Любовь ЛАВРУШЕВА
"Красноярский рабочий", 02.11.2001 г.
