Партию Розины в премьерных показах оперы «Севильский цирюльник» в ноябре исполнит ведущая солистка Красноярского театра оперы и балета Дарья Рябинко. В российских театрах эту партию традиционно исполняют певицы с разными голосами. Но в новой красноярской постановке она будет доверена именно меццо-сопрано – как, собственно, и задумывал композитор.

– Дарья, почему, на ваш взгляд, Розину нередко исполняют также сопрано?

– Из-за ее возраста – по сюжету девушке около 16 лет, а юные героини в операх, как правило, отданы сопрано с их легкими голосами. Но такому буквальному подходу противоречит сам характер Розины, прописанный у Россини. Когда-то, кстати, я готовила Золушку из одноименной оперы этого композитора. И хотя так и не спела ее, это оказалось полезное погружение в стилистику автора. А его Розина мне гораздо интереснее – она своевольная, яркая, в ней очень много различных красок. Этакий Наполеон в юбке – знает, чего хочет, решительно идет к намеченной цели. Когда в её планах вдруг появляется препятствие, Розину это больше раззадоривает, чем расстраивает. Где-то она манипулирует и притворяется, проделывая свои дела, – и тут же готова посмеяться над неудачей. Недаром говорят, что если Розину поет сопрано, то основной акцент невольно смещается на Фигаро – он начинает рулить всем процессом, потому что у сопрано все же другое амплуа, лирическое. А в исполнении меццо-сопрано акцент на Розине, как и написано в опере: именно она придумывает, как вести себя в разных хитросплетениях и как из них выкручиваться.

И меня нисколько не смущает, что по возрасту сама я старше своей героини. Вообще считаю, что ни в одной роли не нужно ничего изображать – важно найти свой характер, со своими нюансами. Именно так работаю над каждой партией – пытаюсь не идти за стереотипами, не думать, какой меня хочет видеть зритель, а искать в любом образе собственное содержание, исходящее из моей индивидуальности. Только тогда, мне кажется, ты будешь чувствовать себя на сцене естественно и сможешь быть убедителен для других. Моя Розина, можно сказать, не по годам зрелая: хоть она еще не слишком представляет, к чему ее приведет желание связать свою судьбу с Альмавивой, но точно знает, что ей надоела опека Бартоло, и ей хочется поскорее с ним расстаться.

– А что можете сказать о музыке «Севильского цирюльника», чем она для вас особенно привлекательна?

– Несмотря на то, что Розина – ключевая женская роль в этой опере, я обожаю музыку Россини за количество ансамблей. Потому что как творческая единица изначально взращивалась в детском хоре «София», и для меня услада слуха, когда голоса сливаются в красивых гармониях. Абсолютно неважно, кто здесь главный персонаж – мы все должны звучать, как единое целое. Я уже пела в концертах разные фрагменты из «Севильского цирюльника» – Каватину Розины, дуэт с Фигаро, ансамбли. Но в спектакле эту партию исполнять, конечно, гораздо интереснее. У Розины совершенно виртуозные колоратуры, и одно дело – просто демонстрировать сложную вокальную технику, требуемую в этой музыке, и совсем другое – сопровождать ее театральным действием. При многозадачности, которую ставит перед нами спектакль, любые вокальные сложности, мне кажется, играют абсолютно другими красками, и твой персонаж приобретает настоящий объем.

Поэтому особенно люблю работать над каждой партией в кропотливом постановочном процессе – от изучения нотного материала до репетиций и выхода на сцену. Особенно приятно, когда режиссер учитывает при этом твой темперамент, твой тип – внешности, характера, голоса. А когда раскрывает в тебе что-то новое, о чем ты даже не подозревал, – это вообще подарок судьбы. В нашем «Севильском цирюльнике» действие перенесено в Италию середины XX века, и мне очень интересно примерить на себя образ той эпохи. Надеюсь, спектакль по-хорошему удивит и порадует зрителей.

Елена КОНОВАЛОВА
"Опера & Балет" №3 (103), ноябрь 2024