Дмитрий Ходош: «Хору полезно исполнять разную музыку»
13 октября Красноярский театр оперы и балета приглашает уважаемую публику на бенефис хора! Это не первая бенефисная программа творческого коллектива. Но, как говорит главный хормейстер театра Дмитрий Ходош, ему захотелось показать своих артистов с другой, непривычной стороны. Гала-концерт приурочен к грядущему 40-летию театра.
– Хотя бы уже то, что вы не услышите в этот раз ни одного оперного номера. В программе будут произведения а капелла и в сопровождении оркестра и других инструментальных составов, русские народные песни и джазовые композиции. Представлю отдельный ансамбль, который будет петь пару номеров из репертуара King Singers. Хочу показать двух солистов хора, которые обладают неплохими голосами и поют небольшие сольные партии в спектаклях. Исполним фрагменты из «Реквиемов» Верди и Моцарта, из симфонии-действа Валерия Гаврилина «Перезвоны», из «Креольской мессы» Ариеля Рамиреса и «Фортуну» из «Кармины Бураны» Карла Орфа. В общем, хочется показать всевозможные воплощения хора, да и артистам дать возможность проявить себя с разных сторон. Плюс нас придут поздравить несколько коллективов – хор Колледжа искусств, хор «Тебе поемъ» и еще один из детских хоров города. И, конечно же, будет еще немало приятных сюрпризов для публики.
– Как вы считаете, какое место занимает хор в театре оперы и балета? В чем его предназначение, каким он должен быть в идеале?
– Роль ведущая, хотя занятость в спектаклях может отличаться. Например, в «Травиате» большое участие хора, а в «Тоске» или «Мадам Баттерфляй» меньше. Ну а в русских операх – одна из главных ролей. Как правило, это либо униженный народ, либо воины – как войско в «Князе Игоре». Русские композиторы без хора свои произведения не мыслили, потому что, как правило, сочиняли народные драмы. Хотя Петра Ильича Чайковского интересовали другие темы, но в его «Пиковой даме» хор почти не уходит со сцены. Да и в операх «Иоланта» и «Евгений Онегин» хор активно занят.
А что касается идеала – мне кажется, он недостижим. Но очень приятно, что коллектив обновился, и его уровень заметно повысился, пришли более мобильные певцы. Конечно, есть корифеи. Например, Евгений Крастелев и Алла Одоленко начинали здесь петь, когда театр только открылся. Но когда много молодежи, это позволяет брать произведения, за которые лет 7-8 назад я не взялся бы – скажем, «Африканский санктус» или «Креольскую мессу». И в том режиме, в котором сейчас работает театр – многочисленные концерты, премьеры, фестивали – еще лет десять назад хор такой объем не потянул бы. Голосов хороших хватало, но материал приходилось учить дольше, люди были слабее оснащены в теории.
– Бытует мнение, что в хор идут люди, которым не хватило вокальных данных, чтобы стать солистами, но они не могут жить без музыки. Насколько это справедливо?
– Во многом правда – артистов хора нередко называют несостоявшимися солистами. Некоторые в одиночку не могут справиться с волнением на сцене, в хоре им петь свободнее. Но сейчас вокалисты реже идут в хор. Может, стремятся петь соло, да и наборы по всей стране сократились, не из кого особо выбирать. Поэтому у нас примерно полколлектива дирижеры-хоровики.
– Правда ли, что у артистов хора камерные голоса, мощи не хватает?
– Нет, вот это как раз несправедливо. Многие из них могли бы быть солистами.
– Чем руководствуетесь, когда принимаете пополнение?
– Стараюсь брать людей с голосами. Безголосых брать бессмысленно, наш театр сложный по акустике. И чтобы специалист был грамотный – когда принимаю кого-то на работу, сразу ставлю ноты, чтобы человек мог прочитать с листа, это необходимое условие. Если он не может определить тональность, я говорю, что мы не сработаемся – у нас нет тапера, который мог бы ему помочь. Легче работать с дирижерами-хоровиками: они лучше обучены сольфеджио, быстро читают с листа – дал ноты, и они почти сразу готовы петь. Хотя среди певцов тоже есть исключения – например, Вера Баранова. Все зависит от одаренности человека и его трудоспособности. Поэтому требования – голос, мобильность, грамотность.
А на становление артиста хора нужно минимум три года – набрать репертуар, научиться ходить по сцене, у большинства же нет актерского мастерства, их этому в вузах не учат. Бывает, что и расстаемся – кто-то не тянет, а кто-то хочет продолжить карьеру в других городах. Особенно обидно терять молодых и перспективных – найти замену получается не сразу. К счастью, это бывает нечасто. Сейчас в хоре 55 артистов, мужчин чуть меньше, чем женщин – считаю, это оптимально, чтобы удовлетворять нужды театра. В недавней премьере «Кавказский пленник» на сцене были в основном мужчины, и то не все, их хватило.
– Вы работаете в театре одиннадцать лет. Какие постановки за это время были для хора самыми трудными – технически, актерски?
– Один из самых сложных спектаклей, со всех точек зрения – «Пиковая дама».
– Я думала, вы назовет «Бориса Годунова».
– По музыкальному материалу Мусоргский, конечно, требует много голосовых усилий. Как, собственно, и «Князь Игорь» А. Бородина. А «Пиковая дама» затратнее по постановочным задачам – перед каждым показом нужно не меньше двух-трех репетиций, чтобы освежить в памяти все многочисленные выходы, перебежки. И объем вокального материала там значительный. В «Кавказском пленнике» основная нагрузка легла на мужчин – столько сценического движения у нас нет ни в одном другом спектакле. А музыкальный материал не такой сложный.
– Часто ли хор театра выступает где-то, помимо своей сцены?
– Постоянно – и я это приветствую. Хор не должен быть замкнут на чем-то одном. Один род деятельности притупляет – внимание, профессиональные навыки. А исполнение разной музыки вынуждает перестраиваться и задумываться, как это исполнить, как стилистически добиться лучшего результата. По программе «Культурная столица края» мы выезжали с сольными программами в Бородино, Канск, Дивногорск. С удовольствием не раз выступали с Красноярским академическим симфоническим оркестром, наш хор – постоянный участник фестиваля «Весенние хоровые капеллы».
– Насколько хоровое искусство востребовано в Красноярске? Народ его любит?
– Вот как раз «Весенние хоровые капеллы» подтверждают, что Красноярск – один из самых поющих городов в России. Как член оргкомитета фестиваля скажу, что даже столичные гости отмечают высокий уровень наших хоров. А еще я главный хормейстер и дирижер сводного городского детского хора, ежегодно мы выставляем 500 детей и с симфоническим оркестром исполняем какое-то крупное произведение. То же самое с взрослыми хорами: человек 300 собираются и поют какие-то большие полотна. Так вот, пустых залов не бывает – эти концерты всегда вызывают огромный интерес публики.
– Академическое, и немалую роль в этом сыграл институт искусств – столько выпускников за 40 лет, люди шли работать в музыкальные школы, создавали свои коллективы. Сейчас в каждой музыкальной школе Красноярска по 2-3 хора. Народников тоже много, но академистов больше.
– Кстати, а сам вы в юности пели?
– Конечно, в хоре общеобразовательной школы. В музыкальной школе учился на пианиста, хотел продолжить заниматься в училище. Но дядя-композитор отговорил – посоветовал стать дирижером. Я послушался, хотя после 8 класса школы у меня было смутное представление об этой профессии. Но получать высшее образование по этой специальности поехал в Красноярск уже сознательно. К счастью, попал к замечательному педагогу Валерию Сергеевичу Мартынову. С третьего курса института стал хормейстером в хоре мальчиков «Каприччио» в филармонии. Это был 1994 год. С тех пор всегда работал с разными хорами. И вот в 2006 году пришел в театр оперы и балета.
– В каких новых программах и премьерах можно будет услышать наш хор после бенефиса?
– Мы постоянные участники концертов «Маэстро приглашает». В программе «Музыка великих потрясений», посвященной 100-летию Октябрьской революции, будем исполнять «Патетическую ораторию» Георгия Свиридова. В ноябре – премьера оперы «Трубадур» Дж. Верди, в опере «Рафаэль» Антона Аренского есть несколько хоровых номеров. А в «Параде звезд в Оперном» нас можно будет услышать в новой постановке «Евгения Онегина». Приглашаем!
Елена КОНОВАЛОВА
"Всё в Красноярске", 5 сентября 2017 г.
