Вулканические страсти «Трубадура»
Первая оперная премьера сезона на сцене Красноярского театра оперы и балета! 25 и 26 ноября будет представлена опера «Трубадур». Концертное исполнение этого знаменитого произведения Джузеппе Верди состоялось на прошлом «Параде звезд в Оперном». Накануне премьеры режиссер Мария Тихонова рассказала, что общего между ее постановкой и «Игрой престолов» и какие еще экспериментальные открытия ждут зрителей в «Трубадуре».
– Скорее, не сериал, а одноименный роман. Его автор Джордж Мартин вдохновлялся Средневековьем, вся книга пропитана той эпохой. Даже гербы домов в его произведении – все они из Испании XV века. Когда мы со сценографом Ириной Сид погрузились в «Трубадура», то поняли, что его события происходили до объединения Испании – то есть, примерно в середине XV века. Смутные годы: страна раздроблена, свирепствует инквизиция, крестоносцы возвращаются из Иерусалима – представляете, сколько всего нужно вложить в спектакль? И чтобы зрителю было понятно. Историческая подоплека произведения – борьба крестоносцев во главе с графом ди Луна и язычников-цыган, которых насильно пытаются обратить в христианство, через казни и пытки. Чтобы получить у феодала разрешение на проживание в его землях в Европе, цыганам тогда нужно было окреститься. Не все соглашались, их преследовали. И на фоне этого – конфликт семейства ди Луна и цыганки Азучены.
– Как известно, Верди хотел назвать свою оперу «Азучена». Кто будет главный персонаж в вашей трактовке?
– Когда начинаешь разбирать психологические линии всех героев, понимаешь, что именно Азучена направляет эту историю. Она единственная, кто знает, что ди Луна и Манрико – родные братья, и гибель одного неминуемо отразится на другом. Но когда композитор убедился, что партия тенора доминируют на фоне других голосов, он все-таки назвал свою оперу «Трубадуром». И мне лично интересно развернуть сюжет так, чтобы публике до самого конца было непонятно, кто же здесь центральная фигура. Есть квадрат отношений – Азучена, Манрико, граф ди Луна и Леонора, – выделить кого-то одного невозможно! Таковы музыкальные обстоятельства, каждая сцена посвящена разным персонажам. И очень много вопросов в финале. Все ли они умирают? Или кто-то будет мучиться всю оставшуюся жизнь? Все неоднозначно.
– Вам не кажется, что Азучена растила Манрико, как бычка на заклание? И что главное для нее – утолить жажду мести?
– Мне как режиссеру не очень интересна одна линия. Для меня она персонаж слишком противоречивый и многоликий. Да, Манрико – приемный сын, но она его воспитала и искренне к нему привязана. Это подкреплено музыкально: последний их дуэт – лирический и очень чувственный. Может, Азучена и рада была бы не мстить за свою казненную мать, но это ее рок, ее судьба, жестокое предназначение. Цыгане не имеют права отказаться от кровной мести, иначе проклятие падет на весь род. Поэтому, несмотря на ужас от гибели Манрико, Азучена в финале восклицает: «О, мать моя! Я за тебя отомстила!»
Мне вообще почему-то везет на мстительных героинь. Сначала была Медея…
– …а теперь Азучена и Русалка? Хотите сказать, что не вы выбираете материал, а он вас?
– Во всяком случае, я от него не отказываюсь. Предложение поставить «Трубадура» в концертном исполнении действительно попало ко мне неожиданно. А Русалка смотрит на все со стороны и вершит месть руками своего отца и дочери. Хотя, конечно, это в любом случае месть.
– Поначалу на партию Манрико у вас был заявлен только Михаил Пирогов. Как на эту роль пригласили Александра Мурашова?
– Он сам предложил, и оказалось, что Саше это очень удобно по голосу. Прекрасно, теперь у нас есть два солиста. Вообще спеть любую партию в «Трубадуре» два раза подряд невозможно – очень сложный музыкальный материал. Пирогов пел Манрико в концертном исполнении, 12 ноября он приедет в Красноярск и включится в постановочные репетиции. Надеюсь, дебют Мурашова будет не менее успешным.
– Да, но без помощи технолога Ольги Сид все равно не смогла обойтись. (Улыбается.) Сначала мы с Ириной придумали решение пространства – неровного, весь пол будет в буераках. А работа над пространством заставила меня включиться в процесс создания костюмов, которые должны быть максимально удобными и прочными. Придумала эскизы, потом мы с Ольгой начали искать ткани. Все костюмы будут из разных блестящих материалов, зафактуренные: где-то мятые, где-то простроченные, со шнуровкой. Доспехи тоже очень необычные – мы нашли способ изготовления их из войлока.
Эксклюзивна и сама технология напыления сцены – мы впервые используем строительную пену. Она очень прочная, выдерживает до 50-70 человек. Вся поверхность сцены покроется пеной черного цвета, она будет неровная и ухабистая, что позволит создать эффект застывшей лавы. Это эксперимент, находка дерзкая и сложная в использовании. Поэтому и костюмы должны быть удобными, не сковывать в движениях, и обувь нескользкая, чтобы никто не травмировался. В Средневековье цыган оттесняли либо в густые леса, либо в скалистые вулканические окрестности, потому что там их было трудно достать. Хочется передать ту дикую атмосферу, и одновременно – чтобы в каких-то сценах возникало ощущение, что мы в рыцарском лагере или в монастыре. Этника и готика – ими пронизано все произведение Верди, и мы стараемся максимально к этому приблизиться.
Елена КОНОВАЛОВА
"Всё в Красноярске", 20.11.2017 г.
