В Красноярском государственном театре оперы и балета имени Д. А. Хворостовского меломанов не устают удивлять уникальными произведениями. Так, открытием весны станет опера французского композитора Лео Делиба «Лакме». Накануне премьеры артистка театра Ольга Монастыршина поведала о жизни и работе оперной певицы. В интервью корреспонденту 1-LINE солистка рассказала о подготовке к исполнению партии Лакме, работе с режиссёром Сергеем Новиковым, насыщенном графике и любви к французскому языку.

– Какие чувства вы испытываете при подготовке к новой роли?

– Есть определённый перечень оперных названий, который характерен для репертуара российских театров, по наличию некоторых спектаклей можно получить представление об уровне театра и возможностях труппы. Опера «Лакме» в репертуаре российского театра – редкое явление, и я очень горжусь, что наш театр способен расширить свой репертуар такой интересной постановкой. Партия Лакме написана для высокого подвижного голоса, в Европе на исполнение главной партии приглашают мировых звёзд оперной сцены. Когда мы идем учиться, понимаем, что это та партия, которую в России шанс спеть целиком может и не выпасть, только арию на конкурсах и «Дуэт цветов» на концертах. (В России полусценическую версию представил Мариинский театр в 2021 году, а до этого по Википедии только в 1931 году – прим. ред.) Поэтому могу сказать за весь «клан легких сопрано» нашей труппы, что мы благодарны руководству и постановщикам спектакля за возможность прикоснуться к этой волшебной музыке, для нас это подарок, новый опыт, исполнение самой искренней детской мечты, о которой даже себе признаться страшно.

– Если говорить о вашем репертуаре, были ли у вас раньше роли подобного масштаба?

– Повторюсь, партия Лакме написана именно для лёгкого высокого сопрано, а таких партий у нас в театре очень мало. Например, в «Волшебной флейте» я не могу претендовать на партию Царицы ночи, она написана для драматического колоратурного сопрано. А я и внешне, и тембрально – лирическая героиня, поэтому пою Памину. Джильду поют как легкие, так и более крепкие голоса. Есть также царевна Главка из оперы «Медея» – и всё, больше ничего. Я исполняла партию Сюзанны в «Свадьбе Фигаро» – она очень большая, но это партия субретки («субретка» – традиционное театральное амплуа: бойкая, остроумная, находчивая девушка, активная участница и помощница в любовной интриге, светлый голос с ярким мелодичным тембром – прим.ред.), она более характерная, и там, в отличие от партии Лакме, вообще нет высоких нот, в частности, выхода в третью октаву. Хотя как раз это и является отличительной чертой моего голоса – легкость, подвижность, владение крайними тонами певческого диапазона. В западноевропейских театрах существует более узкая классификация голосов, и певицы с таким голосом как у меня, выбирают определенный репертуар – Амина из «Сомнамбулы» В. Беллини, Офелия из «Гамлета» А. Тома, Констанца и Блодхен из «Похищения из Сераля» В.А. Моцарта, Олимпия из «Сказок Гофмана» Ж. Оффенбаха. За более крепкий репертуар стараются не браться, это своеобразная гигиена для голоса, чтобы сохранить его как можно дольше.

– Что вас привлекает с актерской точки зрения в партии Лакме?

– Образ Лакме – нежный, мягкий, в ее музыке преобладает песенная мелодика, напевность. Важно оставаться простой, искренней, но при этом быть выразительной и заметной, найти меру между деликатностью звука и его театральной величиной, в этой партии динамически все очень ровно. В начале оперы Лакме – безмятежная девочка, выросшая в спокойствии и поклонении, она почти богиня для посетителей их храма. Но затем перед ней ставится выбор – быть верной своему народу, религии или обрести счастье с любимым. Несмотря на то, что ни одно ее желание не сбывается, смерть она принимает без страха и без осуждения.

– По поводу французского языка. Опера исполняется на французском, как вы учили язык? Было ли это сложно?

– Французский я учила вторым языком в школе, но совсем не помню грамматику. В детстве мне просто нравилось слушать французские песни и мюзиклы с текстами в руках, можно сказать, я долго тренировала свой фонематический слух, поэтому сейчас с радостью берусь за новый материал на французском. В начале сезона начались занятия французским языком с режиссёром спектакля Сергеем Геннадьевичем Новиковым. Мы занимались по зуму, он обучил нас каждому звуку французского языка, перевел каждое слово. Но все равно, к моменту разучивания партии у меня оставалось много вопросов – о грассировании в оперной музыке, о носовых звуках, которые крайне неудобны в высокой тесситуре, о звучащих окончаниях, чего нет в повседневной французской речи. И нам очень повезло, что к нам пригласили коуча по французскому языку. Валерия Евгеньевна Стенькина – солистка Мариинского театра, певица. Помимо четких знаний о вокальном произношении, мы получили ещё и большую поддержку от неё, как от вокального педагога. Я заметила, что верное произношение французских звуков очень помогло мне в решении технических трудностей, ушли лишние зажимы, неверные представления о своём звуке. Валерия Евгеньевна была очень внимательна, и всегда находила правильные слова и приемы, которые достаточно быстро приносили положительный результат.

– Хотелось бы подробнее узнать о работе с приглашённым режиссёром-постановщиком Сергеем Новиковым.

– На репетициях у нас очень комфортная спокойная атмосфера, работа выстроена очень четко, последовательно. Так как Сергей Геннадьевич уже не в первый раз в нашем театре, он хорошо знает нашу труппу, мы чувствуем его терпеливое и доброе отношение к нам. Также невозможно не заметить, как глубоко он изучил материал, знает точный перевод каждой фразы, практически наизусть может спеть за любого персонажа. И его режиссура отличается очень внимательным отношением к смыслу того, что заложил автор, без стремления приукрасить, наделить несуществующими подтекстами этот трогательный сюжет.

– То есть от классического варианта оперы постановка не сильно отличается?

– Мне кажется на эмоциональном уровне, на уровне взаимоотношений героев – нет. Действие перенесено в XXI век, но я думаю, что культура Индии настолько разнообразна и сегодня, что может удивить и современного путешественника. Кроме того, не каждый сюжет может выдержать кардинальные изменения во времени, как, например, «Травиата», «Любовный напиток». Есть такие спектакли как «Князь Игорь», «Аида», в которых если убрать национальный колорит, то это уже будет какой-то обман. Мне кажется, «Лакме» – из их числа.

– Мы сейчас живем в эпоху пандемии. Как сильно современные реалии повлияли на заполняемость зала и атмосферу во время спектаклей?

– Пандемия оказала влияние на всех нас. По регламенту сейчас заполняемость зала 70%, был период, когда мы вообще полгода не выходили к зрителям. Энергетика от зала совсем другая, мы видим пустые кресла. В целом очень тяжело, потому что и мы болеем, и наши близкие. Всё это, конечно, отражается на работе.

– Многие театры, в том числе зарубежные, во время локдауна организовывали онлайн-постановки. Как вы относитесь к такой практике?

– Это интересно с точки зрения доступа к архивам. Мне как профессиональному музыканту интересно смотреть, что нового происходит в нашей среде, посетить каждый значимый спектакль и до пандемии было невозможно. Очень приятно, что наш театр тоже принимал участие в онлайн-трансляциях, наши спектакли смогли посмотреть родные, друзья, которые живут не в Красноярске. Но для меня онлайн-трансляция не может заменить живого посещения театра, это что-то особенное, как для артиста, так и для зрителя. Не хочется терять этого уникального взаимодействия.

– Как вы считаете, почему жителям Красноярска следует увидеть оперу «Лакме» вживую? Какие ценности она транслирует, и разделяете ли вы их?

– Чем больше постановок «Лакме» смотрю в сети, тем сильнее хочется увидеть эту оперу из зала. И для этого красноярцам даже ехать никуда не нужно. Красивые костюмы, в том числе, индийские традиционные, масштабные декорации, очень красивая музыка, яркая и изобразительная. Это произведение об уважении к чужим ценностям и традициям, о том, что нельзя разрушать чужую культуру, веру. Мне кажется, нам всем порой не хватает терпения и взаимоуважения. Также этот спектакль о ценности человеческой жизни и об ответственности за каждый свой поступок, о вреде, который можно нанести другому человеку, если слепо идти на поводу собственных эмоций. На мой взгляд, это актуально для каждого.

– Вы часто участвуете в концертных программах. Что вам больше по душе – романс, песня, или участие в таких больших постановках как «Лакме»?

– Благодаря концертной практике можно выучить много произведений разных стилей и жанров, тем самым расширив свой репертуар. Это здорово. Но сложность при исполнении песни или романса в номерном концерте в том, что всю предысторию и развитие своего героя нужно представить, раскрыть, придумать самому. Требуется большое исполнительское мастерство, чтобы прожить эти три минуты на сцене как маленький спектакль. Мне бы хотелось обладать таким умением, но я только учусь. Поэтому я комфортнее себя чувствую в оперных партиях, большой объём музыки и текста даёт больше деталей и средств для проработки образа, мне нравится жить на сцене, взаимодействовать с партнерами, проживать новые жизни. Но хочу отметить опыт участия в концертных программах «Вдохновенные строки» и «Как хороши, как свежи были розы» режиссера Анастасии Касаткиной, где исполнение романсов разных композиторов объединилось общим сюжетом, сами романсы будто превратились в арии, стали высказыванием не абстрактного, а конкретного персонажа со своей историей, которую ты можешь прожить вместе с героем до конца.

– Как в целом проходит ваш рабочий день? Много ли времени вы проводите в театре?

– Всё зависит от текущего репертуара, идёт ли постановка нового спектакля или повторение идущих спектаклей. Например, в начале января у нас была очень активная жизнь – несколько детских сказок на сцене, вечером спектакль для взрослой аудитории. Параллельно мизансценические репетиции, постановочный процесс, уроки с концертмейстером. Приходили в театр часам к 9-10 на отстройку микрофонов, подготовку к спектаклю, а уходили в 21-22. Так, конечно, бывает не всегда. Если нет репетиций, то новые партии я учу дома.

– Как вы поддерживаете форму при таком графике?

– У меня есть определённые правила, которым я стараюсь следовать, например, вокальный тренаж, только упражнения минимум 20-30 минут каждый день. При хорошем самочувствии я занимаюсь гимнастикой на воздушных полотнах, мне очень нравится – это и физическая нагрузка, и зарядка для мозгов. На сцене я всегда жду активного движения, люблю, когда в спектаклях есть танцы, поэтому очень жду наш новый спектакль в формате арт-кафе «Мулен Руж» (режиссёр Анастасия Касаткина). Мне нравится чувствовать определенную физическую усталость – как, например, после спектакля «Дон Паскуале» режиссера Даниила Дмитриева, вот там невозможно расслабиться ни на секунду.

– Хотелось бы узнать про детские спектакли. По-вашему, насколько важно для артиста участвовать в подобных постановках?

– Важно, я очень люблю детские спектакли. Помимо того, что это значительно расширяет твой актёрский инструментарий выразительных средств, это ни с чем не сравнимые ощущения – видеть счастливые детские лица. Детям невозможно соврать, благодаря этому развивается наша сценическая искренность. От зала, наполненного детьми, всегда идёт такая сильная энергетика, благодарность. Это безумно заряжает!

– Какая из партий, которые вы исполняли, является вашей любимой?

– Мне очень нравилась Луиджия в «Viva la mamma». Там всё, начиная от постановки и до конечного результата – сплошное веселье. Люблю Венди и Динь из «Питер Пэна» – это детская опера, специально для нашего театра написанная Андреем Рубцовым. Это была такая шалость, но при этом под оркестр, что редкость для детской сказки. Сюзанна из «Свадьбы Фигаро» – у нас шла эта опера на русском языке, сейчас я переучиваю партию на итальянском, надеюсь на возможность снова выйти на сцену в этом образе. В марте жду новой встречи с Оскаром из «Бала-маскарада» Дж. Верди. Вообще, я люблю каждую свою партию, люблю возвращаться к ним, каждый раз приобретая что-то новое.

– Хотелось бы у вас спросить про дальнейшие творческие планы.

– У меня очень много выученных партий ждут своего часа. Сейчас я сосредоточена на Лакме, а также готовлю Джульетту для оперы «Капулетти и Монтекки» Винченцо Беллини, премьера которой будет в апреле. Хотелось бы выйти в партии Джильды из «Риголетто» Джузеппе Верди, я ее подготовила более 8 лет назад. Сейчас в репертуаре театра есть этот спектакль – надеюсь, что смогу осуществить свое желание.

Алена ШИШКИНА
1-LINE, 14.02.2022 г.