Театр имени Хворостовского и дирижер Иван Великанов поделились духом старинного европейского праздника со всем миром.

Кто бы мог подумать, что дух старинного европейского Рождества с его то радостными, то мистичными песнопениями и танцами будет воссоздан за тысячи километров от Рима, Вены, Лондона, Парижа – в самом сердце Сибири? Но факт: концерт «Рождество старой Европы» в Красноярском театре оперы и балета имени Дмитрия Хворостовского, устроенный силами артистов из Москвы, Перми и, разумеется, Красноярска – один из самых аутентичных по достоверности настроения и исполнения, который мне когда-либо доводилось слышать.

Красноярская опера в последнее время вообще удивляет смелостью шагов по освоению непривычных для нее музыкальных пространств и стилей. То устраивает мировую премьеру сразу трех авангардных опер современных композиторов («Марево» Кирилла Широкова, «Пир во время чумы» Александра Маноцкова, «Ночь в музее» Петра Поспелова), то предъявляет такую провокационную постановку «Грудей Терезия» Пуленка, что приходит в восторг и видавшее виды жюри «Золотой маски», то даже откапывает в архиве первую русскую оперетту «Богатыри», написанную не кем-нибудь – Александром Порфирьевичем Бородиным, насыщая ее перекличками с современностью…

В заметной степени это обновление связано с приходом в театр молодого амбициозного столичного дирижера Ивана Великанова. Он уже обратил на себя внимание как минимум двумя проектами всероссийского звучания – созданием Тарусского камерного оркестра и первого в стране ансамбля старинных духовых инструментов Alta capella. Красноярцам сотрудничество с Иваном добавило великолепных отзывов прессы Англии, куда они возили под его дирижерским руководством «Коппелию» Делиба и все три балета Чайковского. Да и упомянутые «Богатыри», и еще один свежий балетный проект – «Ленинградская симфония» – поставлены при его участии.

Разумеется, Ивану захотелось зажечь сибиряков одной из своих главных страстей – к старинной музыке. Ну а какое время подходит для такого фантастического прыжка через эпохи и дали лучше, чем волшебная и таинственная пора Рождества? Вечером 24 декабря красноярцы позвали нас всех, с помощью интернет-трансляции, в европейскую рождественскую музыкальную кругосветку.

Иван оформил ее как концерт-рассказ. Напомнив нам, как много между культурами континента общего и какие они притом разные. Например, у всех, от туманной Британии до солнечной Италии, на протяжении минимум трехсот лет были в чести струнный инструмент лютня и духовой цинк. И какие же проникновенные паваны и фантазии, какие виртуозные гальярды и куранты придумывали для гипнотически воркующих лютневых струн немец Михаэль Преториус, англичанин Джон Дауленд, итальянец Джироламо Капсбергер! Какие впечатывающиеся в слух контрапункты и рефрены добавлял рожок с полугобойным – полутрубным звуком (цинк в переводе с немецкого и значит рожок) в хор из Рождественской оратории Генриха Шютца или покаянную павану Hear Me, O God британского мастера Альфонсо Феррабоско-младшего!

Притом от национального характера тоже никуда не денешься. Если меланхоличного британца хлебом не корми – дай поплакать над своими грехами даже в праздник (колядка-гальярда Томаса Равенскрофта Remember, O Thou, Man), то уверенно стоящий на земле француз и вертепную историю о поисках волхвами младенца Иисуса сделает танцевальной сюитой с сюжетными пояснениями («Рождество для инструментов» Марка-Антуана Шарпантье). Что же до испанцев, то они даже на ранней заре своего Ренессанса, на рубеже XV и XVI веков были готовы пуститься в сумасшедший синкопированный пляс под самые что ни на есть молитвенные тексты (анонимный хор Riu Riu Chiu – «Берег реки хранит соловья»).

Бесспорно, программу украсило участие международных звезд – московской лютнистки Марины Беловой и солистки Пермского театра оперы и балета, одной из постоянных «курентзисовских» певиц Натальи Кирилловой. Голос Натальи лишь изредка (например, в той самой паване Феррабоско) «улетал» в белькантовую роскошь, старинной музыке не свойственную, зато в ангельском парении мелодий Шютца, Перселла, Генделя, Баха, Моцарта звучал максимально естественно. Но ведь и четверка молодых певцов Красноярской оперы, и ансамбль солистов оркестра театра ничем не нарушили стилевую атмосферу концерта. А почти мальчиковый дискант Александры Черпаковой, в очередь с цинком Ивана Великанова имитировавший эхо в баховской арии Flösst, mein Heiland из Рождественской оратории, стал той драгоценной жемчужинкой, что окончательно превратила эту дивной красоты музыкальную картинку в настоящую кульминацию программы. И если б Наталья Кириллова после того не расцеловала свою юную коллегу (о чем Роспотребнадзору мы не скажем), то красноярская публика, думаю, гостью бы не поняла.

Мне кажется, такую программу (где есть и отечественная краска – популярная в России колядка «Эта ночь святая», исполненная на бис) не стыдно повезти ни в Москву с Питером, ни в любую из европейских столиц. Очень было бы полезно и для самих красноярцев – погрузиться в среду музыкальных «носителей языка», и для западной публики – узнать, насколько многосторонни и глубоки в своих интересах российские артисты.

Сергей БИРЮКОВ
"Труд", 29 декабря 2020 года