Свершилось. Балет "Царь-рыба" по мотивам повествований В. П. Астафьева состоялся.

Премьера прошла 10-го и 11 апреля на сцене оперного театра. Последние несколько месяцев о предстоящем спектакле говорили все кому не лень. Повод для его создания - 75-летие нашего классика, Виктора Петровича, - позволял надеяться, что произойдет что-то грандиозное, соответствующее радостной значительности события. С другой стороны, читающий народ раздирало здоровое любопытство: это как же перевести на изящный язык балета то, чем наполнена книга Астафьева, - с ее болью, и кровью, и грязью (в прямом смысле)?!

Сам Виктор Петрович, благославляя замысел этой постановки, понимал, что его текст - лишь отправная точка для создания самостоятельного, нового произведения искусства. И мы все согласно кивали. Но случившееся на сцене превзошло все ожидания. Единственным верно процитированным местом повествования Астафьева можно считать лишь название балета "Царь-рыба". Сама рыба тоже осталась только в названии, хотя некоторые старательные зрители, пытаясь разгадать густую символику спектакля, принимали за нее очаровательную Шаманку - олицетворение колдовской силы самой матушки-природы.

Получилось главное - то, что ставил себе задачей постановщик-балетмейстер, солист Государственного Большого театра Сергей Бобров: передать дух книги, сохранить ее эмоциональный состав. Чтобы сделать это средствами хореографии, пришлось изменить и сюжетные линии, и самих героев, - пытаясь уловить и открыть зрителю лишь главные их "темы". Так жалко, видимо, было отмахнуться от яркого, трогательного образа живой, чудной Касьянки - сестры главного героя Акима по книге, - и в спектакле она превратилась в любящую его подругу. А уж в постановке сцен, содержанием которых являются любовные страдания и нежности героев, Сергей Бобров просто виртуозен.

Но изображением романтических приключений невозможно передать основное содержание книги Астафьева, сочный язык его наблюдений, философствований. Этому служат в спектакле музыка, написанная бывшим красноярцем Владимиром Пороцким, и дивная сценография московского художника Дмитрия Чербаджи. Чудовищное напряжение сменяется пронзительной лирикой, смута и страх - просветлением и надеждой. Таинственный мрак тайги взрывается брызгами золотого рассвета, но вскоре черный диск затемненного солнца опять предвещает неизбежность страшной расплаты за глупые людские грехи. А в последней сцене спектакля небосклон раскрасился расшитой рубахой Акима - чуткого сына своей земли; и желтое солнце стало его головой, а сооруженный им храм с крестами на куполах пришелся на то место, где полагается быть душе...

Особую эмоциональную насыщенность спектаклю придает хоровое пение. Голоса, движения, музыка, всевозможные зрительские эффекты - все это, сочетаясь, превращает балет в интересное, захватывающее действие.

Премьера спектакля прошла с участием солистов Большого театра: Константина Иванова, Марка Перетокина, Марианны Рыжкиной, Бэ Джу Юн - и артистов нашего театра: Софьи Даурановой, Натальи Хакимовой, Александра Куимова. На первом просмотре, в субботу, среди гостей в зрительном зале были Виктор Петрович Астафьев и Мария Семеновна Корякина, а также народные артисты России - директор Большого театра Владимир Васильев и Екатерина Максимова.

Но москвичи - и гости, и исполнители - уехали, а спектакль остался. 14-го и 18 апреля его можно будет увидеть вновь - полностью в исполнении наших, красноярских артистов.

"Вечерний Красноярск", 13 апреля 1999 г.