Главным событием музыкального фестиваля "Шедевры мировой классики над Енисеем" стала премьера балета Арама Хачатуряна "Спартак" в постановке легендарного хореографа Юрия Григоровича, состоявшаяся на сцене Красноярского театра оперы и балета в День России, 12 июня.

Перед началом спектакля публика стоя приветствовала присутствовавшего на премьере мастера, которому в этом году исполнилось 80 лет. Стройный, поджарый, седой, в чёрной куртке и синей рубашке, он с улыбкой смотрел на восторженных красноярцев, в антрактах охотно давал автографы всем желающим. Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, лауреат самых престижных премий, Юрий Николаевич Григорович начинал свою блистательную карьеру как талантливый гротесковый танцовщик, а профессию балетмейстера начал осваивать с таких детских спектаклей, как "Аистёнок" и "Семеро братьев". Первой значительной его постановкой стал балет "Сказ о каменном цветке" Прокофьева, где уже проявилось его тяготение к философской проблематике, балетному симфонизму, сквозной танцевальности. Позднее все эти приёмы особенно ярко были использованы в таких шедеврах, как "Спартак", "Золотой век", и многих других спектаклях. Поставленный в 1968 году балет "Спартак" (кстати, Григорович является и автором либретто по мотивам романа Р. Джованьоли) был для того времени новаторским произведением, новым словом в хореографии. Как писал критик В. Ванслов, "впервые в сценической истории удалось дать не танцы по поводу восстания, а восстание в танце".

Впрочем, мнения о "Спартаке" были в ту пору неоднозначными. Помню давнюю статью в журнале "Огонёк" престарелой и целомудренной Мариэтты Шагинян, которая бранила Григоровича за "чрезмерный эротизм" его хореографии. Вероятно, имелись в виду сцены "Оргия у Красса" и "Разложение" (где коварная Эгина с куртизанками соблазняет вином и эротическими танцами спартаковских воинов). Красноярской же публике эти сцены явно пришлись по нраву.

Сегодня "Спартак" воспринимается как жемчужина классического русского балета ХХ века, где героика гармонично сочетается с лиризмом, музыка неразрывно связана с хореографией, а простая, но красивая и выразительная сценография народного художника СССР Симона Вирсаладзе создаёт монументальный образ Римской империи-"тюрьмы народов" (по своей эстетике чем-то напоминающей Третий рейх). В яркой, мощной музыке Хачатуряна звучат и ритмы военных маршей, и пронзительные лирические темы, и народные мелодии (в том числе восточные, что вполне оправдано сюжетом - ведь многие рабы были из отдалённых провинций). Спектакль отличается напором и динамизмом, он эмоционально захватывает и не отпускает внимание зрителя до самого финала.

В центре спектакля, конечно же, предводитель восставших рабов Спартак (артист Д. Зыков), которому противопоставлен римский полководец Красс (заслуженный артист России М. Перетокин). В танцах-монологах каждый из них выражает свою идею. Если для Спартака главное – свобода, то для Красса – власть и слава. Беззаветно предана Спартаку его возлюбленная Фригия (артистка А. Оль), а сообщницей и подругой Красса является коварная куртизанка Эгина (заслуженная артистка России М. Аллаш). Это она способствует моральному разложению спартаковского войска. Очень впечатляют массовые сцены.

Чем ближе к финалу, тем всё более эта история о герое, гибнущем за свободу, напоминает евангельский сюжет о Христе, пострадавшем за всех страждущих и угнетённых. Когда римские легионеры окружают Спартака и поднимают его на копьях, вспоминается сразу сцена распятия. Не случайно Джузеппе Гарибальди, боровшийся за свободу и независимость Италии, назвал в своё время Спартака "Христом-искупителем". С Евангелием перекликается и оплакивание безутешной Фригией убитого Спартака, и печальный реквием, исполняемый женским хором. А финальная сцена, говорящая о бессмертии идеи свободы и вечной памяти о герое, смотрится как воскресение Спартака.

Эдуард РУСАКОВ
"Красноярский рабочий", 14.06.2007 г.