Новая версия "Лебединого озера" достойна внимания и поощрения. Но музыку Чайковского трудно слушать серьезно. Слишком часто главная тема балета использовалась с иронией. И сколько бы ни было пародий на балетное искусство, без "Лебединого озера" ни одна не обошлась. А с тех пор как во время путча Чайковский заполнил собой все каналы радио и телевидения, к тысяче всевозможных ассоциаций примешивается еще и далекий от либретто политический аспект.

Но балетмейстер-постановщик Сергей Бобров (солист Большого театра) все-таки сумел рассказать давно известную, ставшую шлягером сказку так, что она вновь захватила...

Как прежде было с "Кармен", Боброва попросили почти о невозможном. Тогда нужно было обойтись без "Кармен-сюиты" Щедрина, теперь необходимо было создать новую версию и ужать время спектакля. Балетная труппа нашего театра приглашена на гастроли в Великобританию. Но "Лебединому озеру" было поставлено непременное условие о продолжительности – не более двух часов. Чтобы не "резать по живому" прекрасный спектакль в постановке Александра Полубенцева, уже идущий на нашей сцене, решили создать новую редакцию балета.

У постановки Сергея Боброва свое либретто. В финале принц Зигфрид тонет в озере вместе со Злым Гением Ротбартом. Прочитав в либретто – "оба тонут в холодных волнах таинственного озера", я стал ждать, как же танцоры сделают это, если озеро – настоящая иллюстрация к страшным немецким балладам – нарисовано на заднике. Волна выкатилась на сцену тонкой тканью, взвилась, забурлила и схлынула, унеся с собой белого принца и черного коршуна. Осталась стайка лебедей, и среди них печальная лебедь Одетта кружит в водных бликах от восходящего солнца...

Получилась вполне готическая баллада, с тем страшноватым очарованием, найденным  немецкими романтиками-фольклористами, которое так завораживало каждого в детстве. Атмосферу делали роскошные костюмы и декорации Марии Смирновой-Несвицкой. Придворные дамы Владетельной Принцессы в причудливых средневековых уборах на головах вытанцовывали, скрестив перед собой руки. Шлейф за принцессой носил мальчик-паж. На том самом балу, когда Зигфрид поклялся в верности Одиллии, разноцветье гостей и придворных было достойно настоящей волшебной сказки. Но сказка эта – с печальным концом.

Не зря наш оперный театр любит работать с Сергеем Бобровым и его постоянной ассистенткой Юлианой Малхасянц (тоже солистка Большого театра). Кроме того, что они всегда делают отменное зрелище, в их спектаклях рождается мысль. Например, о доверии мечте и коварной обманчивости наших иллюзий.

Что касается воплощения, то иногда массовке не хватало синхронности. Да и в танце Злого Гения – Олега Паршина (который появляется на первом балу в замке еще лишь черной тенью предчувствия) и Принца Зигфрида – Аркадия Зинова не было столько симметрии, сколько угадывалось по замыслу. Но порой достаточно угадать замысел творца, чтобы искренне восхититься. А что артисты балета к английским гастролям отточат каждое движение, так что иностранцы только руками разведут: русский балет! – в этом я не сомневаюсь. Надо будет посмотреть спектакль в феврале, сразу по возвращении труппы с гастролей. Когда алмаз этого школьно-программного шедевра будет огранен в очередной раз...

Владимир РАЙС
"Очевидец" №43, 29 октября 2002 г.