Теперь каждый может прийти и увидеть эту историю, не придавая никакого значения многократно пересказанной режиссерской концепции Вячеслава Цюпы (концепция хорошая, но настало время зрительских интерпретаций). Посмотреть красивую историю с юмором, праздником, фейерверками (фейерверк настоящий!) и голодными буднями на холодном чердаке, так неизменно ассоциирующимися с французской книжкой 19-го столетия.

Я расскажу о "Богеме", которая была представлена 9 июля. На следующий день, во второй премьерный показ, пел другой состав артистов и, разумеется, история могла выглядеть чуть иначе...

9-го, когда занавес поднялся и возник летучий корабль в самом центре сценического пространства, над крышами парижских домов, когда проснулся на скрипучей кровати художник Марсель, показалось, что опера будет исполняться не на русском языке. Но это был лишь акцент англичанина Тобиаса Симса, поющего партию Марселя.

Не подумайте, театр не разорился на приглашение зарубежных артистов. Симс приезжает поработать в Красноярск за свой счет, успевает преподавать английский и петь в опере на русском языке. По темпераменту переживаний он весьма отличался от трех своих друзей. Если англичанин топал и бегал порывисто, то наши местные герои были в основном степенны.

Приятным открытием для меня стал молодой баритон-бас Андрей Силенко, исполняющий партию философа Коллина. Ария прощания с плащом в последнем действии вышла у него особенно лиричной. Георгий Мотинов (музыкант Шоннар) и Игорь Борисов (поэт Рудольф, легкомыслие которого и сгубило Мими) в угоду оперной условности подолгу замирали в бездеятельности, исполняя свои номера, вместо того чтобы помочь больной девушке подняться по лестнице. Да и муфта, о которой мечтала Мими, так и не дошла до ее озябших рук от доброй, но тоже вдруг весьма нерасторопной Мюзетты.

Кстати, обе гризетки были превосходны, каждая в своем амплуа. Мими Людмилы Марзоевой чаровала нежным голосом, а Мюзетта Веры Барановой восторгала легкостью и озорством своевольной капризной красавицы. Похоже, ушли в прошлое те времена, когда мы должны были поднапрячься и поверить в то, что заслуженное сопрано, солидно передвигающееся по сцене, – это и есть юная пылкая дева, о которой рассказывает либретто.

Да, все переменилось в опере. Знаете, что подарили Вере Барановой на поклонах? Крошечного персидского котенка в плетеной корзинке. Она поставила корзинку поверх помпезных букетов и гладила подарок, подтверждая удивленному залу: да, да, он живой.

А зал, околдованный божественной музыкой Пуччини, надрывался в аплодисментах исполнителям и режиссеру и задохнулся от восторга с новой силой, когда на сцену вышел дирижер Анатолий Чепурной, в чьем прочтении и звучала веселая, нежная и трагичная музыка "Богемы".

Ирина БАХТИНА
"Комок – Смотритель" №28, 16 июля 2002 г.