Молодой солист Красноярской оперы Денис Гречишкин давно оказался вовлечен в орбиту Дмитрия Хворостовского: обучение вокалу начинал у Галины Астаниной, первого педагога выдающегося певца, продолжил у его первой партнерши Ларисы Марзоевой. Еще в студенческие годы юному Гречишкину посчастливилось выступить в одном концерте с Дмитрием Александровичем. После его кончины принимал участие в благотворительном концерте «Хворостовский и друзья – детям» в краевой филармонии, а позже стал постоянным участником Фестиваля Дмитрия Хворостовского в Красноярске. 18 октября Дениса Гречишкина можно будет услышать в фестивальной программе в Концерте-посвящении на сцене театра.

– Вы знаете, у меня такое ощущение, что Дмитрий Александрович словно взял опеку над нами – теми немногими молодыми артистами, с кем он здесь работал, – рассказывает певец. – Он появился в моей жизни именно тогда, когда мне это было особенно нужно, и с тех пор я все время ощущаю его присутствие. Постоянно встречаю на своем пути тех, кто его учил или выходил с ним на сцену, – не думаю, что это случайность. Я очень благодарен своему педагогу Ларисе Владимировне Марзоевой – именно она на просьбу порекомендовать для его концерта молодых баритонов назвала ему мое имя. И до сих пор она во многом поддерживает меня и направляет.

– Денис, а как вы попали к Астаниной?

– Наверное, судьба: она сама выбрала меня из числа первокурсников колледжа. Я родом из села Каратузского, с отличием окончил там музыкальную школу по классу вокала. Активно был задействован в концертной жизни села, участвовал в конкурсах, получал неплохие отзывы. Но совершенно тогда не понимал, хочу ли продолжать заниматься пением. Многое для себя почерпнул в колледже у Галины Алексеевны: она стремилась всесторонне развивать своих учеников, даже на Столбы нас регулярно водила. Не говоря уже о вокальной подготовке: с первого курса воспитывала в нас дисциплину, ответственное отношение к своему делу. Сознательно ставила нам уроки с утра – закаляла, чтобы были готовы к работе в любое время суток. Если опоздал на 5-10 минут – твои проблемы, уходишь из класса: сам лишил себя занятия с педагогом. Каждую неделю она давала по четыре новых произведения, чтобы мы накапливали репертуар, и можно было показать диапазон голоса – песни, вокализы, позже пошли арии. А в пример ставила нам Дмитрия Александровича: он всегда готов был исполнить любую песню или арию, даже если ее не знал – брался за работу моментально. И был неизменно пунктуален, являлся на уроки без опозданий.

К нам в колледж приходил отец Хворостовского, Александр Степанович. Он много рассказывал о сыне. А однажды, помню, во время беседы ему пришла смска. Он извинился, а потом сказал: «Дима в Лондоне, долетел благополучно». Сын отписывался ему о своих перемещениях, будучи уже всемирной звездой! Меня восхитило, что у них такие близкие отношения. На собственном опыте могу сказать, как много значит поддержка семьи. Мои родители стараются приезжать почти на все мои выступления. А жена приходит не только на спектакли, но и на генпрогоны – она человек музыкальный, меня всегда вдохновляет ее присутствие в зале и очень важно ее мнение.

– Судя по тому, что после колледжа вы решили поступать на вокал в вуз, с выбором профессии к тому времени уже определились?

– Да, хотя меня сразу после приема в институт на год забрали в армию – причем не в оркестр, а во внутренние войска. Но я не пожалел – служил в Краснодаре, в теплых краях, было время отдохнуть от интенсивных музыкальных занятий, подумать и решить, чего же я хочу. А когда после возвращения приступил к учебе у Ларисы Владимировны и на втором курсе благодаря ей встретился с Хворостовским – отпали последние сомнения.

– Помните свои впечатления, когда первый раз побывали в опере?

– Это была опера «Садко» – объемная, невероятно красивая, с роскошным оформлением. И тогда мне показалось, что я никогда так не смогу. Даже представить не мог, что спустя несколько лет буду петь в одном концерте с Хворостовским, а потом исполню партию Дон Жуана в театре, где он сам когда-то начинал.

– Как, кстати, вы восприняли назначение на эту роль?

– На тот момент я всего два года проработал в театре, из-за пандемии не успел толком набрать репертуар, и вдруг – главная роль в опере Моцарта. Конечно, это был серьезный вызов самому себе – я смог прыгнуть выше своей головы, когда от меня зависело, спою я на фестивале или нет. Честно говоря, совершенно не был уверен, что мне доверят выступить в фестивальной программе – я был самый неопытный из всех претендентов на эту роль. Да еще сразу же вызвал неудовольствие маэстро Петера Феранца – он даже выставил меня из класса на первой репетиции, когда ему показалось, что я невнимателен. И в дальнейшем был весьма строг. Но в итоге вдруг заявил: «Денис, ты проделал очень большую работу за столь малое время, я от тебя не ожидал. Ты так вырос, пожалуйста, не потеряй это». И я выдохнул с облегчением. Эта роль дала мне мощный заряд на будущее.

– А как вы воспринимаете своего героя?

– Честно? Я сам в чем-то Дон Жуан. (Смеется.) Не сочтите за нескромность, но меня всегда любили девчонки, хотя я не прилагал к этому никаких усилий. Да, пошутить, слегка пофлиртовать – это мне свойственно. Но наглость Дон Жуана мне совершенно не присуща, я человек домашний, семьянин. И своего героя хотел показать легкомысленным, но не слишком подлым – этакий веселый гедонист, наделенный природным обаянием, живет в свое удовольствие, знает, как воздействовать и на женщин, и на мужчин. А если и совершает подлости, то невольно, исключительно от легкого отношения к чувствам других людей. В этом, кстати, у нас было расхождение с режиссером Михаэлем Штурмингером – он хотел, чтобы я в этом образе преимущественно был напористым, наглым, хозяином мира. Мне же кажется, что у Дон Жуана таких эмоций нет, и в музыке Моцарта его характер не прописан жестким. А может, мне самому такие краски по натуре не органичны. Да и вообще у артистов принято вольно или невольно оправдывать своих персонажей, находить в них положительные черты.

– Прошлый сезон вам подарил еще одну партию из Моцарта – Фигаро.

– Да, хотя тогда я, откровенно говоря, всячески мечтал от нее отказаться. Слишком устал от работы в «Дон Жуане» и «Лакме» – это же столько материала пришлось учить на разных языках! К «Свадьбе Фигаро» из-за занятости смог подключиться лишь за полтора месяца до премьеры. Было очень страшно – объем партии еще больше, чем у Дон Жуана. Но руководитель постановки Вера Павловна Баранова сказала – надо, и в итоге спел не только здесь, но и на гастролях в Минусинске. А сейчас понимаю, что ничто не дается случайно. Я обожаю оперетту, и когда работал в хоре «Тебе поемъ», исполнял немало опереточных арий и дуэтов. После учебы даже готов был перейти в музыкальный театр, если бы у меня не получилось в опере. Но решил набраться терпения, подождать – и не ошибся. Репертуар накапливается постепенно, не стоит гнушаться ничем – нужно петь и в сказках, и в концертах, и в маленьких партиях. Любой наш выход на сцену развивает вокально и актерски. Свою любовь к оперетте сейчас проявляю в концертной программе «Мулен Руж» в арт-кафе театра, у меня там теперь две роли. А после Дон Жуана пошли большие партии в оперной классике.

– В каких спектаклях вас можно будет увидеть в этом сезоне?

– 21 и 22 октября у нас в арт-кафе опера «Мой милый Дзанетто!», играю там главного персонажа. В декабре буду петь Пролог в «Паяцах». А еще мы сейчас приступили к репетициям оперы «Бесприданница» – ее премьера намечена на ноябрь, у меня там роль Вожеватова. В течение сезона, надеюсь, также смогу исполнить Сильвио в «Паяцах», Онегина и Мизгиря в «Снегурочке» – все три партии у меня подготовлены. Потихоньку учу Елецкого из «Пиковой дамы». Возможно, буду занят еще в каких-то премьерах, но об этом пока говорить преждевременно.

– А заветная партия есть? Та, что на перспективу?

– Еще с институтской скамьи мечтаю спеть Григория Грязного в «Царской невесте». В студенчестве пел с Евгенией Непомнящих дуэт Грязного и Любаши – мой педагог Василий Арнольдович Вавилов увидел во мне этот потенциал, настойчиво долбил меня, заставлял пробовать, хотя тогда мне казалось, что он требовал от меня невозможного. А сейчас я понимаю, что до такой роли еще действительно нужно дорасти – и актерски, и голос должен как следует окрепнуть. Мне всего 27 лет, всему свое время.

Елена КОНОВАЛОВА
"Опера & Балет" №2, октябрь 2022 года