Вокальная карьера сопрано Алены Кискиной началась в Красноярском театре оперы и балета еще 17 лет назад, когда она пришла в Детскую оперную студию к Наталье Владимировне Цюпе. А спустя много лет молодая певица стала солисткой оперной труппы. И постепенно осваивает не только классический, но и ультрасовременный репертуар – и весьма успешно.

– С каких ролей вы начинали в Детской студии?

– Я участвовала практически во всех спектаклях, где занимали студийцев – в «Тоске», «Богеме», «Отелло», «Кармен». В «Царской ложе» исполняла с Альбертом Шестаковым сцену с Юродивым из «Бориса Годунова». Пела и в собственных постановках студии – в рождественском мюзикле «Под первой звездой», в «Новых приключениях Буратино». В этой сказке мне сначала доверили Мальвину, а когда выросла, «подвинули» на Артемона. (Смеется.) Помню, как в те годы смотрела на взрослых артистов и не понимала – как можно петь оперными голосами, брать высокие ноты, – для меня это было что-то непостижимое! И вдруг оказалось, что у меня у самой сопрано.

– Выбор профессии был предопределен?

– Пожалуй. Во всяком случае, когда наш режиссер Вячеслав Олегович Цюпа набирал свой курс в колледже, я к нему поступила. Даже успела немного поработать с ним в Красноярском музыкальном театре, но совмещать с учебой это было трудно. А я по натуре перфекционистка, мне важно было по всем предметам успевать на отлично, окончила институт с красным дипломом. Позже поняла, что нужно было больше времени посвящать специальности, а не сольфеджио с гармонией. Но мне всегда нравилось учиться, и сейчас с удовольствием занималась на мастер-классах у Ирины Игоревны Долженко, по возможности до сих пор посещаю занятия своего институтского педагога Веры Павловны Барановой. Кстати, я пришла к ней не сразу – сначала поступила на курс к Ларисе Владимировне Марзоевой, очень многому у нее научилась. Но когда певец ищет себя, порой необходимо продолжить обучение у других мастеров. Я и сейчас открыта к знаниям, в театре многое приходится осваивать в процессе работы.

– Алена, вы уже два года в оперной труппе. Насколько изменились за это время ваши представления о профессии?

– Когда приходишь в театр, хочется сразу петь большие партии – Татьяну, Недду. Но постепенно приходит понимание, что начинать нужно с того, что тебе действительно по силам. И постепенно совершенствовать свои вокальные и актерские способности. Очень много опыта получила в сказках – кстати, приглашаю всех 2 января на спектакль «Морозко», с удовольствием играю там Фросю. Постепенно меня приметили режиссеры Неэме Кунингас и Даниил Дмитриев, стали активно занимать в концертных программах.

– Переломным моментом стала опера «Медиум»?

– И, если честно, я поначалу испугалась, когда мне предложили в ней роль Моники. В камерном спектакле по-другому работаешь со своим телом, ты слишком приближен к зрителям. А в «Медиуме» еще очень сложный сюжет, и важно не переиграть, не пережать эмоционально. В современной опере важно быть не только вокалисткой, здесь особенно трудна актерская игра. В этих обстоятельствах приходится себя ломать, открывать в себе что-то совершенно неожиданное. То же самое было в работе над «Маревом», где в начале репетиций мы активно сопротивлялись этому материалу.

– Что представляло особенную трудность?

– Это ультрасовременная опера – там нет текста, лишь некое звукоизвлечение. Приходится прибирать свой тембр. У меня в роли Матери десять фраз на ноте ля бемоль, что очень тяжело для голоса, приходилось приспосабливаться к музыке. Но режиссер Елизавета Корнеева заставила нас во всё это поверить. Она так интересно выстроила сюжет, что мы все увлеклись. Это состояние, когда человек умирает, но его неуспокоенная душа еще бродит по свету. По сюжету люди попали в автокатастрофу. Может, их реанимируют, а, может, они не выйдут из комы. Я лично свою героиню представляла мертвой, пути назад нет. И очень благодарна режиссеру, что она сохранила в своей версии жизнь ребенку, погибли только родители. Иначе это было бы совсем трагично.

– Опера «Хворостовский. Возвращение домой» совсем иная по атмосфере.

– Да, там мы с Александром Михалевым играем людей из окружения Дмитрия Хворостовского, его друзей – у нас светлый дуэт. И я очень благодарна Сергею Рудольфовичу Боброву, что у нас была возможность поработать с прекрасной командой – композитором Алексеем Сюмаком и дирижером Федором Ледневым. Общение с такими профессионалами всегда обогащает.

– А что у вас в репертуаре из классики?

– Еще в институте пела Недду из «Паяцев» на экзамене, готовила Розину. В театре спела Барбарину, Половецкую девушку. В ближайших планах – Мими в «Богеме» и Иоланта. Но самая большая мечта – исполнить Татьяну. Я ощущаю себя Татьяной – мне близко, что она очень эмоциональная при внешней сдержанности.

Елена КОНОВАЛОВА
"Опера&Балет" №5, январь 2020 года