Красноярский «Корсар» затмил формы содержанием

Если театр берется ставить балет «Корсар», значит, одно из двух: либо его труппа так хороша, что освоила всю классику «первого» ряда и – делать нечего – нужно дотягивать до классики ряд «второй», либо с классикой первого ряда труппа не справляется, и это нужно замаскировать.

Классика «первого» ряда – спектакли XIX и XX веков, каждый из которых признан шедевром как единое целое (пусть даже с изъянами и разночтениями) и требует от труппы безупречной академической формы. Таковы «Сильфида», «Жизель», «Дон Кихот», «Баядерка», «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Раймонда», классические ансамбли «Пахиты», «Шопениана» Михаила Фокина, основные балеты Джорджа Баланчина, Юрия Григоровича и других выдающихся советских и зарубежных хореографов ХХ века.

Как видим, не так уж много; первоклассным труппам вроде Большого и Мариинки нетрудно столкнуться с проблемой, когда все это освоено, а зритель требует новых академических блокбастеров.

Классика «второго» ряда – спектакли, где ни цельности, ни даже устоявшейся композиции не было изначально (каждый следующий постановщик перекраивал действо как хотел), но в этой исторической мясорубке уцелели отдельные ценные номера. Таков «Корсар», где изначальную партитуру Адольфа Адана заслонили дополнения других композиторов, а изначальный замысел хореографа Жозефа Мазилье – сцены и танцы Жюля Перро, а также Мариуса Петипа, его сподвижников, а затем редакторов ХХ и XXI веков.

На волнах позднейших наслоений и всплыли номера-шедевры, благодаря которым «Корсар» входит в категорию «классика»: дуэт героев, ставший конкурсным хитом и часто превращаемый в трио, еще один дуэт (pas d’esclave), трио одалисок, большая картина «Оживленный сад», ряд женских вариаций, а также залихватский опереточный галоп корсаров с саблями и не менее лихой «Форбан». Проблемы труппы, берущейся за «Корсара», легко диагностировать по тем операциям, которые она предпринимает с его хореографическим материалом.

Красноярский театр пригласил «оперировать» Юлиану Малхасянц, в прошлом – яркую характерную солистку Большого театра. Среди ее сценических партнеров был и Сергей Бобров, тоже характерный танцовщик Большого, много лет руководивший красноярским театром по окончании исполнительской карьеры в Большом.

Казалось бы, красноярской труппе предстояло решать проблему номер один: классики «первого» ряда в ее репертуаре много. И это не только топовый джентльменский набор – «Сильфида», «Жизель», «Дон Кихот», «Спящая красавица», «Баядерка», – но и не идущая нигде, кроме Большого и Краснодара, «Раймонда» в редакции Юрия Григоровича – энциклопедия виртуозных танцев Мариуса Петипа с их игрой самыми красивыми линиями.

Однако Юлиана Малхасянц проявила строгость. Все, что касается каких бы то ни было форм, она недрогнувшей рукой (чтобы не сказать – ногой) подчинила новому содержанию.

Надежнее всего в красноярском «Корсаре» замаскирована форма труппы: все тела буквально скрыты шальварами, штанами, шалями, покрывалами и прочими восточными одеяниями (художник по костюмам – Наталья Земалиндинова). Ни голых торсов, ни обтянутых трико ног, ни классических пачек даже в тех танцах, где хореография рассчитана на такой тип костюма, – одеяниям красноярского «Корсара» могут позавидовать персонажи телесериала «Великолепный век», который можно было бы снимать в декорациях Марии Высотской. Основа оформления – огромный трехпролетный мост во всю сцену, напоминающий аналогичное строение в балете «Катарина, или Дочь разбойника» – предыдущей нашумевшей работе театра. По ходу действия его по мере необходимости дополняют восточные пейзажи на заднике, дворцовые арки, скалы в гроте корсаров и видеопроекции морской бури.

В такой ситуации ожидаемой жертвой пал «Оживленный сад» – вставная картина Мариуса Петипа, где танцы женского кордебалета во главе с примой-балериной образуют зримое многоголосие, предвещая симфонизм хореографии «Баядерки», «Спящей красавицы» и «Раймонды».

Малхасянц не купировала эту сцену, однако заменила танцы Петипа для кордебалета в пачках собственной хореографией для персонажей, которых трудно назвать иначе, нежели «чудо в перьях»: кордебалет одалисок, украшенных разнообразными перьевыми украшениями, подобен танцовщицам парижского «Лидо». По логике постановщицы они наглядно иллюстрируют жизнь в гареме по формуле «птица в золотой клетке».

Против этой формулы восстает похищенная Сеидом-пашой и упрятанная в гарем главная героиня Медора, для которой Малхасянц поставила драматичный монолог.

Попытки драматизации сюжета этим не ограничились: Малхасянц перестроила весь характер отношений Медоры с Сеидом-пашой. Из комического старика, которого обводят вокруг пальца две обворожительные примы – Медора и ее подруга Гюльнара, –  Сеид-паша превратился в молодого воинственного красавца, полноценного соперника  главного героя. По логике Малхасянц в такой ситуации выбор героини в пользу возлюбленного – корсара Конрада – более принципиален нежели в прежних версиях, где для раздумий о выборе между богатым стариком и молодым разбойником практически нет повода.

Перестраивая характеры и отношения персонажей, постановщик реабилитирует антагониста главного героя, корсара Бирбанто. В классической версии он завистливый предатель, усыпляющий Конрада и похищающий Медору в отместку за то, что Конрад отпустил на волю захваченных корсарами в плен подруг своей возлюбленной. Однако Малхасянц сочла, что главный герой небезупречен: единолично распорядиться общей добычей – не по понятиям.

В итоге, в отличие от версий, где море разностильных танцев бурлит и плещется вокруг примы-балерины, красноярский «Корсар» скорее мужская история. В борьбе за прекрасных невольниц харизматичный Сеид-паша (Кирилл Литвиненко и Егор Осокин), героический Конрад  (Юрий Кудрявцев, Георгий Болсуновский, Матвей Никишаев), удалой Бирбанто (Георгий Болсуновский и Олексий Скалюн) и комичный Исаак Ланкедем (Иван Карнаухов, Даниил Костылев) яркостью эмоций и актерских красок заслоняют главных героинь, хотя их роли исполняют технически крепкие и обаятельные балерины: Медору – Анна Федосова и Екатерина Булгутова, Гюльнару – Олеся Алдонина, Елена Михеечева и Анастасия Нигматулина.

В балетах со столь откровенно служебной, да еще и собранной из разных источников, музыкой нечасто приходится обращать внимание на звучание оркестра. Тем приятнее, что в данном случае повод для этого есть.

Дирижер Эльдар Нагиев, скрипач по первому образованию, окончивший Новосибирскую консерваторию по специальности «Симфоническое дирижирование» по классу Алексея Людмилина, имеет большой опыт работы с оркестрами Европы, Южной Кореи и России как в симфонических, так и в театральных жанрах.

С Красноярским театром оперы и балета Эльдар Нагиев сотрудничает всего год, но уже крепко держит в руках основной оперный и балетный репертуар. Благодаря ему сбалансированное и праздничное звучание оркестра возвращает представление о том уровне вкуса и профессиональной культуры, который всегда возвышал императорскую сцену времен триумфов «Корсара» над популярными развлекательными жанрами своего времени.

Наталия КОВАЛЕВА
"Музыкальная жизнь", 30.05.2024